Бранимир Станоевич - Усташский министр смерти - анатомия преступления Андрия Артуковича

Те несколько заключенных, которые остались в живых в Млаке, поскольку они в тот момент были нужны для выполнения хозяйственных работ, увидев, что на пароходе возвращаются одни женщины, не стали ни о чем спрашивать: все было ясно без слов.

Четыре года Млака была кровавым филиалом Ясеноваца. Рассказанное - лишь небольшая часть того, что происходило в ней в течение этих долгих четырех лет.

А теперь эти убийцы просят пощады, говорят, что они не виноваты. За то, что они совершили, мы никогда не сможем им отомстить, но мы обязаны их уничтожить, чтобы они никогда не смогли повторить сделанного. Им не должно быть пощады, этого требует от нас Родина, об этом к нам взывают наши павшие товарищи, братья, сестры, родители. Это наш долг перед грядущими поколениями, которые могут и должны быть более счастливы, чем были мы".

ЙОВАНКА ЗАСТАВНИКОВИЧ:

"Я, Йованка Заставникович, из села Голеши, в настоящее время живу в селе Бенковац под фамилией мужа Павич, родилась 5 января 1935 года в селе Радженовичи и до ареста и массового угона в лагеря 20 мая 1942 года жила с отцом, матерью и братом Йоцо.

В наше село Радженовичи пришли усташи, и всех, кого застали дома, схватили и отправили в лагерь в Стара-Градишку. Я была маленькая, но хорошо помню, что были и отец, и мать, и брат Йоцо. Когда нас выгрузили из машины, отца я уже не видела, остались только я и мама с братом Йоцо. Насколько я помню, нас тогда загнали в подвал "башни". В подвале нам бросилось в глаза, что всюду была вода, из корыт несло тухлой капустой: матери, чтобы их дети не промокли, поставили их в корыта. Они служили нам и простыней и одеялом. Мать сняла с себя одежду, чтобы укрыть нас ею от холода. Хоть я и была маленькой, но помню, что нам давали какую-то еду, похожую на разведенный крахмал, без крошки хлеба. Мать наливала похлебку в фартук, а мы с братом брали ее пальцами и ели. Не прошло и трех дней, как от этой еды наши губы обсыпали болячки. Поскольку нам разрешали выходить во двор "башни", я, заметив картофельные грядки, стала руками разрывать землю, пытаясь найти картошку. Но мне не посчастливилось. Подошел усташ и ударил меня чем-то вроде плетки. Я потеряла сознание и пришла в себя только тогда, когда кто-то отнес меня в подвал. Я увидела плачущую мать и попросила воды. Мать повела меня к колодцу. Стоявший там усташ ударил меня хлыстом, но воды не дал. Мы с мамой со слезами на глазах упрашивали его, но это на него не подействовало.

Вспоминаю, что через некоторое время в лагере появились военные, в другой форме, не усташи. На фуражке вместо буквы "у" был какой-то мотылек. Я спросила маму, кто они?

- Молчи, это немцы.

Потом пришли усташи и погнали всех нас, и маму, и меня, стричься наголо. Я помню, что там был сад, в котором росла вишня, и мы ее всю объели. Заметив это, усташи выгнали нас из сада.

Я увидела стоящие грузовики. Усташи заталкивали группу за группой в эти грузовики. Нас повезли в Окучани. По приезде туда усташи сразу же погрузили нас в закрытые вагоны. Я вспоминаю, что на вокзале было много народу. Через маленькие вагонные окошечки люди бросали заключенным еду. Но нам с мамой не от кого было получить хоть крошку хлеба. Мы остались голодными и ничего не ели до тех пор, пока не прибыли в какой-то большой город. Я спросила маму, что это за село, она ответила: город Загреб. Теперь, наконец, стали разносить еду по вагонам и давать ее всем.

Потом поезд поехал дальше. Я спрашивала маму, куда мы едем, а она молчала, так как точно не знала. Вдруг поезд остановился, в вагоны вошли усташи, вытолкали нас наружу, а потом повели в большое здание. Когда мы разместились, нам дали поесть. Я вспоминаю, что мы и ночевали в этом здании. Утром пришли какие-то военные и нас, детей, забрали от матерей. Матерей отогнали на одну сторону, нас, детей - на другую. С того дня мы больше никогда не виделись со своими матерями".

ДАНИЦА ШОШТАРИЧ:

"Усташские палачи в лагере Стара-Градишка Майя Буджон, Вукович, Руньящ и некто по кличке Учитель однажды январской ночью 1944 года по приказу коменданта лагеря, известного бандита и убийцы Степана Босака, совершали обход камер "башни". Вызвали несколько узниц и, чтобы оправдать свой необычный поздний обход, стали у них допытываться, имеют ли они связи с мужским лагерем. После этого некоторых отпустили, других же куда-то увели. Куда? Никто не знал. Это было не в первый раз. "Башня" помнила много подобных ночных случаев. Так увели тысячи узниц, которые никогда больше не вернулись назад.