Евгений Норин - Крепость Славянск

5 июля украинские военные, приготовившиеся к последнему решительному штурму, обнаружили, что воевать в Славянске не с кем. Еще в ночь на 5-е число на окраине шел ожесточенный бой, а теперь город был пуст и сопротивление оказывали только небольшие разведывательно-диверсионные группы в окрестностях. Пуста была Семеновка, пуст Краматорск, покинуты позиции в самом Славянске.

Днем украинские войска осторожно вошли в города, подняв желто-голубые знамена над Славянском и Краматорском. Осада, стоившая стольких трудов и крови, наконец, завершилась.

Реакция населения на окончание сражения была не слишком однозначной. Основным мотивом в репликах жителей Славянска и Краматорска после ухода повстанцев было облегчение. Сложно ожидать чего-то иного от людей, которых наконец прекратили обстреливать. Восторги по адресу вошедших в город военных были сдержанными. Над Краматорском украинский флаг подняли под аплодисменты буквально десятка человек, что, конечно, производит не слишком сильное впечатление, если помнить, что в апреле ДНРовцев на том же месте приветствовала толпа из нескольких тысяч сторонников. Бессмысленно отрицать, конечно, что в осажденных городах были и люди, вполне искренне поддерживавшие Украину. Разумеется, после отхода ополченцев их бурная радость бросалась в глаза. Однако в первые дни после осады, пока все не отошли от горячки недавних боев и обстрелов, сторонники ДНР еще не стеснялись выражать свое мнение. Украинский журналист, пришедший к очереди за гуманитарной помощью делать интервью с освобожденными от гнета российских диверсантов жителями, от первой же женщины на вопрос «Вы считаете, ополченцы защищали вас?» услышал вполне прямой и недвусмысленный ответ: «Да, ополченцы защищали нас, это были наши ребята». С другой стороны, во время осады повстанцы могли услышать нелестные реплики о себе, каковые, впрочем, переносили стоически. Уже после осады ополченцев обвиняли в грабежах и похищениях людей, но о конкретных обстоятельствах мало что оказывалось возможно сказать. Напомним, что ополчение, по сути, выполняло и полицейские функции и с преступлениями, совершаемыми в городе, боролось (скорее всего, совершаемые ими аресты действительно смотрелись не особенно куртуазно).

Что характерно, ко второй половине июля от плюрализма мнений не осталось и следа: лучшие люди города в едином порыве стояли на стороне бургомистра и господина Порошенко. Наведению такого единомыслия определенным образом способствовали зачистки, производимые в городе СБУ, и аресты недовольных.

Тем временем в городской больнице медики торопливо жгли журналы посещений и истории болезней. Врачи не собирались ни давать компромат на себя самих, ни сдавать в руки службы безопасности лечившихся у них раненых ополченцев.

Но все-таки наиболее характерными были реплики вроде такой записи в ЖЖ славянца: «Узнал о том, что еще двое человек, с которыми никак не могли связаться, — живы. Перед этим увидел на фото из города живыми еще двоих знакомых. Узнавать о том, что кто-то жив, — это лучшее, что сейчас может быть».

Между тем в Славянске, Краматорске и окрестностях вовсе не было спокойно, даже если оставить за скобками зачистки. Несколько дней вокруг оперировали разведгруппы ополченцев, а некоторые объекты (брошенная бронетехника, местное здание СБУ) оказались заминированы.

5 июля, сразу после входа в город украинских частей, в Славянск прилетел министр обороны Украины Валерий Гелетей. Около здания горисполкома на охрану министра из укрытия выскочил мужчина с одноразовым гранатометом типа «Муха». Выстрелить он не успел: телохранители Гелетея буквально изрешетили гранатометчика. Украинская пресса разразилась по этому поводу потоком своеобычно остроумных комментариев в стиле «убит под мухой», однако хотя бы и в такой хамской форме до аудитории донесли историю гибели последнего из защитников Славянска.

А пока в Славянске приходили в себя после боев, подсчитывали убытки, раздавали гуманитарную помощь, вели зачистки и начинали потихоньку восстанавливать разрушенное, в штабах украинских войск задавались естественным вопросом: а где противник?