Валерия Башкирова - 13 отставок Лужкова

Москвичи нынешней осенью разом разлюбили Лужкова. Никто не торопится защищать опального мэра, даже те, кто последние 20 лет был зависим от Юрия Михайловича. Причины падения популярности Лужкова «Огоньку» объяснил руководитель «Левада-центра» Лев Гудков.

«За минувшее десятилетие характер отношения москвичей к Юрию Лужкову кардинально изменился. К примеру, согласно данным наших опросов, в январе 1999 г. политику Лужкова в той или иной степени одобряли 52% избирателей, то есть каждый второй москвич. Помню, как 10 лет назад я на какой-то встрече с улыбкой говорил журналистам, что никакой альтернативы Лужкову нет и в принципе быть не может. За прошедшие годы уровень поддержки Лужкова снизился больше чем в два раза – согласно данным опроса от 24 сентября, в той или иной степени его поддерживали не более 20% опрошенных.

Но я бы не стал называть это устойчивой поддержкой. Москвичи вовсе не в восторге от политики мэра. К примеру, на заданный накануне его отставки вопрос: «Как вы считаете, почему, несмотря на всю критику Юрия Лужкова в СМИ, он остается на своем посту?» – более 31% опрошенных указали на существование сложившейся за последние 20 лет мощной финансово-политической мафии, сломать которую высшее руководство страны просто не в состоянии. Еще 10% указали на безальтернативность Лужкова, на тот факт, что за последние десятилетия в городе так и не появилось полноценной замены мэру.

На рейтинг Лужкова сильно повлияло общее падение рейтингов всех российских политиков из-за глобального финансового кризиса. Но, поскольку большинство россиян не успело прочувствовать на себе все негативные последствия кризиса, уровень поддержки первых лиц государства постепенно вырос, а вот рейтинг Лужкова продолжил свое падение.

Уверен, что немалую роль в этом сыграл и доклад Бориса Немцова об уровне коррупции в высших эшелонах московской власти. Подсчитайте сами: 250 тысяч экземпляров доклада было роздано москвичам, у каждого экземпляра было, по нашим данным, по четыре читателя – удар по репутации Лужкова получился сверхмощным.

Как результат: почти четверть всех опрошенных москвичей уверены, что причиной начавшейся в сентябре кампании против Лужкова стало недовольство федеральных властей уровнем коррупции в окружении мэра Москвы.

Наконец, уверен, существенный удар по репутации мэра нанесло его поведение во время августовского смога в столице. И хотя мы не проводили никаких специальных замеров на этот счет, я уверен, что многие москвичи так и не смогли простить Лужкову тот факт, что во время смога он находился в отпуске за границей».

Нельзя сбрасывать со счетов и того, что в последнее время наблюдается диффузионная тревожность населения по отношению к власти, причины которой респонденты и сами не могут объяснить. Просто накопилась определенная усталость населения от бурных событий минувшего лета с кризисами и пожарами, и эта усталость привела к падению всех рейтингов в среднем на 5%. Сказалась и пропагандистская кампания против Лужкова на телеканалах. Всего за месяц количество тех граждан, кто позитивно оценивал деятельность Лужкова, упала на 4%. И куда как более значительно выросла доля тех, кто негативно оценивает деятельность московских властей, – в первую очередь это произошло за счет тех, кто до этого безразлично относился к Лужкову. Но не следует забывать, что все телевизионные пропагандистские кампании обладают хоть и мощным, но кратковременным эффектом воздействия на массовые настроения.

Решение врио московского мэра Владимира Ресина остановить реализацию строительного проекта депозитария кремлевских музеев на Боровицкой площади и передать его судьбу на суд общественности вдохновило некоторых комментаторов на оптимистические выводы. Но чтобы надежды на пересмотр столичной градостроительной политики стали реальностью, нужно дождаться следующих шагов в этом направлении. Вернее, не дождаться, а добиваться.

Проект на Боровицкой площади – лишь верхушка айсберга. Юрий Лужков оставил избавленной от него столице богатое «эпистолярное» наследие – несколько десятков постановлений и распоряжений столичного правительства, предусматривающих новое строительство в объединенных охранных зонах памятников архитектуры, реконструкцию этих памятников, – словом, все то, что может исказить облик уцелевших фрагментов исторической Москвы. А их и так немного.

Федеральный и городской законы о памятниках запрещают новое строительство в охранных зонах, оставляя лазейку для «регенерации историко-градостроительной среды». Регенерацию городской закон определяет как восстановление утраченных элементов архитектурных ансамблей, но на практике под этой вывеской в Москве сносят подлинные исторические здания и проектируют либо строят на их месте или новоделы, или вообще новые сооружения. Вот с этим пора заканчивать и соблюдать закон не только на бумаге, но и в реальности.