Ричард Докинз - Слепой часовщик. Как эволюция доказывает отсутствие замысла во Вселенной

Если не считать странных австралийских яйцекладущих зверей — утконоса и ехидны, — то все мы, млекопитающие, принадлежим к какой-либо из двух больших групп. Это сумчатые (детеныши которых рождаются крошечными и затем содержатся в специальной сумке) и плацентарные (все остальные). Сумчатые достигли господствующего положения в ходе австралийской эволюционной истории, а плацентарные — в Старом Свете, притом что обе эти группы играли важную роль в Южной Америке, где сосуществовали бок о бок. История южноамериканской фауны более запутанна в связи с периодическими вторжениями млекопитающих из Северной Америки.

Теперь, имея общую картину, перейдем собственно к некоторым профессиям и связанной с ними конвергенции. Одной из важных профессий является эксплуатация пастбищных угодий, известных как прерии, пампасы, саванны и т. п. К животным, практикующим эту профессию, относятся лошади (основные африканские представители которых называются зебрами, а пустынные модификации — ослами) и рогатые копытные вроде североамериканского бизона, ныне почти полностью истребленного охотниками. Как правило, травоядные обладают очень длинным кишечником, содержащим различные виды ферментирующих бактерий, ибо трава — пища невысокого качества и требует продолжительного переваривания. Обычно они не разбивают свое питание на отдельные приемы пищи, а едят более или менее постоянно. Огромные массы растительного сырья текут сквозь них, как река, в течение всего дня. Зачастую эти животные очень крупные и имеют обыкновение сбиваться в большие стада. Каждое такое травоядное — это целая гора ценной пищи для того хищника, который сумеет ею завладеть. Вследствие такого положения дел появилась профессия “хищник”, посвященная непростому делу ловить и убивать травоядных. Говоря “профессия”, я в действительности имею в виду множество более узких “специализаций”: львы, леопарды, гепарды, гиеновидные собаки и гиены — все они охотятся своими особенными способами. Такое же разделение на более мелкие специализации наблюдается и среди травоядных, и среди прочих “профессий”.

Травоядные животные обладают превосходными органами чувств и в любой момент готовы засечь хищника; кроме того, они, как правило, умеют очень быстро бегать, чтобы спастись от него. Для этого они обзавелись длинными и тонкими ногами и, как правило, передвигаются на кончиках пальцев, которые в ходе эволюции удлинились и приобрели особую прочность. Ногти этих специализированных пальцев стали широкими и твердыми — мы называем их копытами. У рогатых травоядных каждая нога оканчивается двумя такими пальцами, что в результате дает хорошо знакомое нам “раздвоенное” копыто. Ноги лошадей устроены очень похоже, за исключением того, что — вероятно, в силу исторической случайности — они опираются не на два пальца, а только на один. Этот палец произошел от среднего пальца исходной пятипалой конечности. Остальные пальцы в ходе эволюции почти полностью исчезли, но время от времени снова появляются в виде причудливых “атавизмов”.

Как мы видим, Южная Америка была изолирована от остального мира в то время, когда в других его частях шла эволюция лошадей и рогатых копытных. Однако в Южной Америке тоже есть обширные пастбища, и потому там возникли свои крупные травоядные, способные пользоваться этим ресурсом. Там были громадные носорогоподобные исполины, никакого отношения к настоящим носорогам не имевшие. Судя по черепам некоторых первых южноамериканских травоядных, они “изобрели” хобот независимо от настоящих слонов. Некоторые были похожи на верблюда, некоторые не похожи ни на кого из жителей Земли (нынешней), некоторые выглядели как странные химеры, составленные из частей различных современных животных. Ноги так называемых литоптерн были прямо-таки неправдоподобно похожи на лошадиные, хотя лошадям эти животные совершенно не родственны. Этим внешним сходством был одурачен один аргентинский специалист XIX столетия, который в порыве простительной национальной гордости заключил, что они были предками всех лошадей на свете. На самом же деле их сходство с лошадьми было поверхностным и конвергентным. Пастбища всего мира устроены примерно одинаково, и как лошади, так и литоптерны самостоятельно пришли к одним и тем же особенностям, помогающим справляться с проблемами пастбищной жизни. В частности, подобно лошадям литоптерны утратили все свои пальцы на каждой ноге, кроме одного, среднего, который увеличился в размерах, превратившись в нижнее сочленение конечности, и обзавелся копытом. Нога литоптерны практически неотличима от лошадиной, притом что сами животные находятся в очень далеком родстве.