В Стрелецкий - Мракобесие

* * *

Поздно вечером 20 мая Федоров был задержан сотрудниками милиции в районе подмосковного Новогорска. Под сиденьем его машины омоновцы, проводившие рейд, обнаружили пакетик с кокаином. Экспертиза показала, что в крови и моче Федорова присутствуют наркотические вещества. Задержание Федорова вызвало немало пересудов. Позже, когда он выступил с обвинениями в адрес Коржакова и меня, многие журналисты высказывали предположения, что наркотики Федорову подбросили люди СБП. Ерунда. Для нас самих задержание президента НФС стало полной неожиданностью (хотя, конечно, мы знали о том, что Федоров балуется наркотиками). Но отчасти мы были даже рады такому развитию событий. У нас появилась возможность без лишних объяснений переизбрать президента НФС. Тарпищев спешно прервал свой визит в Германию. О том, что Федоров находится в СИЗО, он узнал по радио. 22 мая в "Президент-Отеле" состоялось заседание Совета попечителей фонда. Тарпищев выступил перед Советом, сказал, что за развал работы и в связи с арестом рекомендовал бы снять Федорова и назначить вместо него Стрелецкого. Никаких возражений предложение его не вызвало. Немного пошумел лишь президент Олимпийского комитета РФ Смирнов. - Как так! Сегодня мы примем решение, а завтра Федорова отпустят! - Подожди, - возмутился Тарпищев. - Ты что, не знаешь, что творится? Что денег на олимпиаду у нас нет? - Да знаю, знаю. Просто мне не нравится такая обстановка... В общем, хотелось вставить ему свое веское слово. В итоге Совет из пяти человек - собственно сам Тарпищев, Н. Н. Озеров, В. Г. Смирнов, В. В. Балахничев, А. И. Тихонов единогласно поддержал предложение Тарпищева. На следующий день, 23 мая, я был утвержден в должности на совещании президентов федераций спорта. Мне поручили провести полный аудит фонда.

* * *

Не могу не сделать лирического отступления. В мае 1973 г. я, солдат срочной службы, получил увольнительную и пришел в "Лужники" на отборочный матч чемпионата Европы по футболу. Играли сборные СССР и Ирландии. В те времена к солдатам отношение было другое. Пропустили меня на стадион бесплатно и даже провели в сектор, который располагается прямо под правительственной трибуной. Представьте мои чувства! Никогда раньше я не видел таких огромных стадионов - только маленькие, провинциальные. Здесь же - стотысячная трибуна, сочно-зеленое поле, махина "Лужников". И в довершение - рядом сидят легенды футбола: Яшин, Рудаков, Лобановский. Николай Николаевич Озеров. Глаза разбегаются. Я схватил программку, бросился к "звездам". - Дайте, пожалуйста, автограф. Мастера улыбнулись, но солдату не отказали. Только Озеров с улыбкой промолвил: - Но я-то не футболист. Футболист - не футболист, но для меня Николай Николаевич был и остается признанным кумиром. Футбол - это не только игроки. Без хорошего тренера и отличного комментатора футбол - не футбол. Программку с росписями легендарных игроков и Озерова я храню до сих пор. Думал ли тогда я, зеленый пацан, что пройдет каких-то 23 года и тот же Озеров вновь поставит свой автограф? Только на этот раз под решением попечительского совета о назначении меня президентом Национального фонда спорта.

* * *

Вскоре после вступления в должность я поехал на Лубянку, к Барсукову. Михаил Иванович дал мне напутствие: - Твоя главная задача - провести проверку НФС с начала 1992 г. Пусть ФСБ, ФСНП, МВД копают свое. Ты разберись в этом. А потом сядем все вместе и решим, как нам действовать. Барсуков подошел к огромному сейфу, вытащил одну из справок. - Имей в виду: я уже пытался докладывать президенту о проблемах в НФС, хотел получить "добро" на то, чтобы влезть туда, но он дал мне отлуп. Я внимательно прочитал справку. Составлена она была очень грамотно. Доходчиво объяснялась необходимость установления контроля за НФС. В справке говорилось, что фонд нанес государству урон в миллиард восемьсот миллионов долларов. В углу стояла резолюция президента. Более короткой резолюции видеть мне не приходилось и уже, наверное, не придется. Рукой Ельцина было начертано только одно слова: "Поже". Именно так - не "позже", а "поже". Видимо, Борис Николаевич опасался, что скандал с НФС может негативно сказаться на его предвыборной кампании. - Михал Иваныч, - спросил я, - есть ли в таком случае смысл надеяться, что мы сможем выйти на уровень правительства, копнуть под ребят из "Белого дома"? - Надейся, - был ответ. - Ничего другого нам все равно не остается...

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ РЭКЕТ-3

В конце мая я приступил к исполнению обязанностей президента НФС. Чувства, которые охватили меня при ближайшем столкновении с делами фонда, были сродни ощущениям человека, попавшего в лабиринт: все было чертовски запутано и непонятно. Скажем, НФС фактически владел банком "Национальный кредит" и концерном "Олби". Юридически же их отношения никак не были закреплены, хотя Федоров и принял на себя финансовые обязательства НК. Неясно было, почему очень большие суммы уходили из НФС на какие-то туманные кредиты. А суммы, надо заметить, не детские - 5,10 миллионов долларов. Только при более детальном изучении я убедился, что деньги шли в фирмы, которые возглавляли друзья Федорова. Вокруг НФС действовало примерно 80 коммерческих структур. По документам большинство из них никак с фондом не были связаны. Иными словами, в любой момент эти фирмы, где у руля стояли личные друзья Федорова, могли сказать: "До свидания". И всё. Как потом докажешь, что они выросли на государственных деньгах? Еще одна закавыка - проект "Самородинки". Под строительство жилищно-оздоровительного комплекса на проспекте Вернадского Минфин выделил НК 45 миллионов долларов. Однако дальнейшие следы этих денег обнаружить никто не мог. Они растаяли как утренний туман. Специально, чтобы понять суть аферы с "Самородинками", я пригласил на беседу Федорова. К тому моменту его уже выпустили на свободу под подписку о невыезде. Должен признаться - я надеялся на федоровскую откровенность. Моя надежда подогревалась тем, что Федоров пошел-таки на контакт с чекистами, которые раскручивали дело по векселям "Сбербанка", начал давать честные показания. На Лубянке появилась даже мысль использовать его на процессе как свидетеля. Увы. Видимо, в мозгах моего предшественника плотно засела мысль, что Стрелецкий - виновник всех его бед и несчастий. - Где деньги? - спросил я. Он молчит. Не говорит ни слова. Никакие уговоры, что так или иначе мы узнаем всё, что нам нужно, что откровенность - в его же интересах, не помогали. Поиграв в молчанку, Федоров пустился в пространные объяснения. Дескать, вы, Валерий Андреич, ни хрена в бизнесе не понимаете. Деньги есть, просто надо внимательнее изучить документы. "Этот нам не помощник", - окончательно понял я. Лишь одно радовало меня: раз он согласился на сотрудничество с ФСБ, его показаний будет достаточно для того, чтобы направить материал в прокуратуру. Хотя бы по векселям "Сбербанка" и НК. Главное начать, а там уже покатится дальше. Бывший президент НФС выглядел не лучшим образом. Пребывание в СИЗО и отставка окончательно подкосили его. Огонь в глазах потух. А осознание того, что СБП, ФСБ, МВД, ФСНП под него "копают", и вовсе убивало Федорова. Мы действительно не сидели сложа руки. Усиленно искали концы, анализировали кипы документов, разбирались в запутанных делах НФС. Как ни странно, скандал в печати вокруг задержания и отстранения Федорова практически затих. У журналистов появились более серьезные темы. Интерес к Федорову, однако, возобновился очень скоро. Вечером 9 июня, когда он возвращался из ресторана вместе со студенткой МГУ, в Мерзляковском переулке неизвестный киллер выстрелил Федорову в живот из пистолета "Люгер". Вторую пулю в стволе заклинило, и тогда преступник нанес жертве восемь ударов ножом, после чего благополучно скрылся. В тяжелейшем состоянии Федоров был доставлен в больницу