Сергей Реутов - Проклятие фараонов. Тайны Древнего Египта

Он высказал предположение о том, что иероглифы могут иметь также и фонетическую ценность, то есть они представляют различные звуки языка. Эта идея была не новой, но прежде ученым не удавалось найти убедительных доказательств данного факта. Ранее ученые предполагали, что особые фигурки, в которые заключены различные символы, изображали царские имена. Юнг попытался идентифицировать фонетическое значение символов одной такой картинки, которая присутствовала в нескольких местах на Розеттском камне: по его убеждению, они относились к обозначению имени Птолемея, что впоследствии и подтвердилось в результате успешной идентификации нескольких таких символов. Такие картинки назвали картушами [3] Картуш — в древнеегипетских иероглифах продолговатый контур с горизонтальной линией внизу, указывающий на то, что написанный в нем текст является царским именем. Из пяти титульных имен фараонов в картуш обрамлялось тронное имя и собственное имя, полученное при рождении. Иногда в форме картушей исполнялись амулеты, которые изображали имена фараонов и клались в гробницы. Эти артефакты позволяют определить время захоронения и его принадлежность. В определенные периоды истории Египта на таких амулетах имена не изображались в связи с опасением, что человек, завладевший им, может получить власть над носителем имени. .

Но несмотря на отдельные прорывы и догадки, иероглифы не поддавались полной расшифровке. Лишь спустя много лет один ученый сумел решить загаданную древними загадку.

Знакомясь с биографией Жана Франсуа Шампольона, трудно отделаться от ощущения, что этот гениальный французский лингвист приходил в наш мир лишь для того, чтобы дать науке ключ к расшифровке египетских иероглифов. Судите сами: в пять лет Шампольон без посторонней помощи научился читать и писать, к девяти годам самостоятельно освоил латынь и греческий, в одиннадцать — читал Библию на древнееврейском языке, в тринадцать — начал изучать арабский, сирийский, халдейский и коптский языки, в пятнадцать — стал заниматься персидским языком и санскритом, а «для развлечения» (так он написал в письме к брату) — китайским. При всем этом в школе он учился плохо, из-за чего в 1801 году, когда ему было одиннадцать лет, старший брат увез его в Гренобль и взял на себя заботу о его воспитании. В возрасте семнадцати лет Шампольон стал членом Академии в Гренобле, где в качестве вступительной лекции прочел введение к своей книге «Египет при фараонах».

Египтом он начал интересоваться еще в десятилетнем возрасте. Все началось с того, что ему в руки попала газета, из которой он узнал, что в марте 1799 года близ небольшой египетской деревни в дельте Нила был найден «плоский базальтовый камень величиной с доску письменного стола, на котором были высечены две египетские и одна греческая надписи». Далее сообщалось, что один из наполеоновских генералов, страстный любитель-эллинист, прочел греческую надпись на камне: в ней египетские жрецы благодарили фараона Птолемея I Епифана за благодеяния храмам, оказанные им на девятом году его царствования (196 год до н. э.). Чтобы прославить царя, жрецы решили воздвигнуть его статуи во всех святилищах страны. И в память об этом событии на мемориальном камне высечена надпись «священными, туземными и эллинскими буквами». Анонимный автор газетной заметки завершал свою публикацию предположением о том, что теперь «путем сопоставления с греческими словами можно расшифровать египетский текст».

Эта мысль глубоко запала Шампольону в душу. Сохранилось свидетельство одного из его учителей, что еще в юном возрасте он поклялся расшифровать египетские иероглифы («Я их прочту! Через несколько лет, когда буду большой!»). Как бы там ни было, парень с тех пор внимательно читал все, что до него было написано о Египте. В конечном счете все, что бы он ни изучал, чем бы ни занимался, так или иначе было связано с проблемами египтологии. Он и за китайский язык взялся только для того, чтобы попытаться доказать родство этого языка с древнеегипетским. А летом 1807 года Шампольон составил географическую карту Египта времен фараонов. Он также познакомился со множеством неопубликованных материалов, подлинными египетскими папирусами из частных коллекций и копией текста Розеттского камня.

До «эпохи Шампольона» лишь очень немногим ученым удалось продвинуться в расшифровке высеченных на нем текстов. Главным препятствием было отсутствие понимания системы египетской письменности в целом, поэтому все частные успехи не давали никакого «стратегического» результата.