Жан-Луи Тьерио - Штауффенберг. Герой операции «Валькирия»

Антисемитизм был чумой, поражавшей все больше и больше умы немцев. Древний христианский антисемитизм «еврей-христопродавец» дополнялся экономическим и расовым антисемитизмом. Достаточно привести несколько примеров: справа были малопонятный Ницше, Гобино со своим «Эссе о неравенстве человеческих рас», Хьюстон Стюарт Чемберлен, зять Вагнера, с выпущенной десятками тысяч экземпляров книгой «Основы ХХ века», воспевавший нордическую расу и утверждавший, что Иисус, как и царь Давид, был арией, что это святой Павел приписал христианство евреям, и что посему следовало придать вере перворожденную чистоту. Слева были Маркс с работой «Еврейский вопрос» и социалистический лидер Дюринг, для которого «еврейский вопрос, как вопрос религиозный, принадлежит прошлому. В качестве расового вопроса он приобретает громадное значение для настоящего и будущего». Добавим сюда экономические трудности 20-х годов прошлого столетия и наплыв в страну сотен «восточных евреев», евреев, изгнанных из Польши, не сумевших интегрироваться, на которых население показывало пальцем. Теперь картина завершена.

Семейство Штауффенберг явно сопротивлялось этому чумному вихрю. Многие ученики-евреи посещали лицей. Кое-кого удалось позднее найти. Один из них, Эдуард Ловинский, став профессором Чикагского университета, вспомнил о том, что молодой Штауффенберг был прекрасным школьным товарищем. О, вовсе не от него ему приходилось страдать, а от своих же собратьев по религии, немецких евреев, отказавших ему в праве вступления в «Бунд Камерад» только потому, что он был «ост-юде», «восточным евреем». Другого одноклассника, восточного еврея Лотара Бауэра, Клаус регулярно приглашал на чай в квартиру на Егерштрассе. А вот с еще одним одноклассником-евреем произошла интересная история. Его звали Лотар Бах, и он был сыном почтенного семейства из Франкфурта, близким другом Клауса. Услышав о попытке государственного переворота, он сразу же вспомнил, что его постоянно приглашали на дни рождения друга, хотя «многие одноклассники-христиане не были приглашены. Я очень этим гордился». В 1936 году Лотар Бах вступил в движение сионистов и уехал в Палестину. Там он стал активным членом «Хагана», подпольной еврейской военизированной организации, которая боролась против британских оккупантов.

В 1923 году Клаус сказал, что не был антисемитом. Его преподаватель религии Артур Гутман заявил, что свастика была символом антисемитизма. Клаус возмутился: «Я вовсе не антисемит, но мне нравится свастика, она — символ Древнего Египта». Да, это было трагической двусмысленностью толкования символов. Штефан Георге, недавно открытый им наставник, тоже попался на эту удочку и разрешил поместить свастику на обложках своих работ.

Одно из сочинений, датированных 24 января 1923 года, позволяет проникнуть в мир мыслей и мечтаний Клауса. Оно показывает высоту его мировоззрения, врожденное благородство, патриотизм, который нельзя исключить, а также несколько расплывчатый идеализм. Сочинение называлось «Кем ты хочешь стать?». Оно заслуживает того, чтобы процитировать длинные отрывки из него: «Для всех, кто предан родине и новому рейху, есть лишь одна достойная профессия, которую показали нам древние греки и древние римляне и которая сделает нас рыцарями в самом возвышенном понимании этого слова: быть и стать достойными участниками битвы за родину, а затем принести себя в жертву ради народа, в битве, которой от нас ждут. Вести праведную жизнь, полную борьбы […]. Каждый может, независимо от его профессии, достойно служить своей родине. Для этого следует отдать все силы и уделить все свое внимание освоению выбранной профессии и проявить свою мощь в избранной форме. Я хочу строить, стать архитектором […]. Я считаю, что это так прекрасно — расставлять все по местам, вносить порядок, смысл и разум в абстрактные формы […]. Одним словом, удовольствие я нахожу в том, чтобы строить здание камень за камнем. Я хочу вложить свой разум в строительство, но подчинив его немецким принципам для того, чтобы каждое возведенное мною здание становилось чем-то вроде храма, посвященного немецкому народу и родине. Одновременно, ради того чтобы лучше познать мой народ и другие культуры, чтобы путь мой был более ясен, мне бы хотелось также изучить и историю […]. Таковы мои сегодняшние желания. Они могут измениться, но главное состоит в том, чтобы начать движение по выбранному пути с открытыми глазами, ясно и радостно, чтобы смело достичь поставленной перед собой цели». Служба, искусство и родина — вот триптих молодого человека, которым стал Клаус, граф Шенк фон Штауффенберг.