Василий Авсеенко - 200 лет С.-Петербурга. Исторический очерк

"Разъяренныя волны свирѣпствовали на Дворцовой площади, которая съ Невою составляла одно огромное озеро, изливавшееся Невскимъ проспектомъ, какъ широкою рѣкою, до самаго Аничковскаго моста. Мойка, подобно всѣмъ каналамъ, скрылась отъ взоровъ и соединилась съ водами, покрывавшими улицы, по которымъ неслись лѣса, бревна, дрова, мебель. Вскорѣ мертвое молчаніе водворилось на улицахъ. Около двухъ часовъ появился на Невскомъ проспектѣ, на двѣнадцати весельномъ катерѣ, военный генералъ-губернаторъ графъ М. А. Милорадовичъ, для поданія помощи и ободренія жителей. Нѣсколько небольшихъ лодокъ проѣхало по Морской, и еще большой катеръ съ нѣсколькими людьми разнаго званія, спасшимися отъ погибели на берегу Невы, причалилъ къ дому Косиковскаго. Близь Смоленскаго поля, на Петербургской сторонѣ и вообще въ мѣстахъ низкихъ, занятыхъ деревянными строеніями, вода смыла послѣднія до основанія, и улицы загромоздила лѣсомъ, дровами и даже хижинами; кое-гдѣ лежали изломанныя барки; одно парусное судно большой величины, съ завода Берда, очутилось въ Коломнѣ, возлѣ сада католическаго митрополита. На Невѣ всѣ мосты были сорваны, за исключеніемъ Самсоніевскаго и соединяющаго Каменный островъ съ Петербургскою стороною. Каменные и чугунные мосты всѣ уцѣлѣли, но гранитная набережная Невы сильно пострадала, многіе камни были сдвинуты съ мѣста или опрокинуты. Въ третьемъ часу пополудни вода начала сбывать, въ 7 часовъ начали уже ѣздить въ экипажахъ по улицамъ".

Картина разрушенія была такъ необычайна и ужасна, что поразила воображеніе современниковъ. Нѣкоторые сходили съ ума отъ горя и ужаса. Въ запискахъ очевидцевъ сохранились подробнѣйшія черты событія, надолго оставшагося въ памяти петербургскихъ жителей. "Зимній дворецъ, говоритъ одинъ современникъ, какъ скала стоялъ среди бурнаго моря, выдерживая со всѣхъ сторонъ натискъ волнъ, съ ревомъ разбивавшихся о крѣпкія его стѣны и орошавшихъ ихъ брызгами почти до верхняго этажа. Мосты были сорваны и разнесены на части; два тяжелые плашкоута сѣли на гранитный парапетъ противъ Лѣтняго сада. На площади противъ дворца – другая картина: подъ небомъ почти чернымъ, темная вода вертѣлась какъ въ огромномъ водоворотѣ; по воздуху, высоко и быстро крутясь, носились широкіе листы желѣза, сорванные съ крыши новаго строенія Главнаго штаба; буря играла ими какъ пухомъ; два длинные деревянные тротуара, поперекъ между заборовъ недоконченнаго зданія, сдѣлали плотину, на которую волны упирали съ ревомъ, и достигнувъ высоты ея, полились въ Малую Милліонную {Малой Милліонной называлась часть Большой Морской, отъ арки Главнаго штаба до Невскаго проспекта.}; въ Большую Милліонную, черезъ узкій переулокъ, выходящій на Неву, вдвинуло водою огромную барку, перегородившую улицу. Люди, застигнутые водою, лѣзли въ окна, на фонари, цѣплялись за карнизы и балконы домовъ, прятались на вершинахъ деревъ, посаженныхъ вокругъ бульвара, садились на имперіалы каретъ".

Громадныя опустошенія произведены были на товарной биржѣ на Васильевскомъ островѣ. Тамъ вода смыла до 300 тысячъ пудовъ сахару, столько же пудовъ соли, унесла вина въ бочкахъ и ящикахъ на полмилліона рублей, муки и другихъ товаровъ на многіе милліоны. Послѣ наводненія толпы народа долго хозяйничали на биржѣ, собирая ведрами образовавшуюся отъ размокшаго сахара патоку.

Грозная картина наводненія изображена Пушкинымъ въ его поэмѣ "Мѣдный Всадникъ":