Андрей Фурсов: Советская победа, всемирная история и будущее человечества

Аргументы ненавистников России, стремящихся «унасекомить» нашу Победу, в принципе, побиваются легко. Достаточно вспомнить, что договор о ненападении с Германией СССР заключил последним среди европейских держав (т.е. им можно, а СССР — нельзя). Достаточно вспомнить о том, что второй фронт союзники открыли только тогда, когда стало ясно: СССР без их помощи разгромит Третий рейх и выйдет к Атлантике. Достаточно сопоставить цифры производства военной техники в СССР и «материальной помощи» союзников. Наконец, достаточно посмотреть реальные цифры соотношения военных потерь СССР и Германии, чтобы раз и навсегда заткнуть рот кликушествующим о том, что мы победили якобы лишь потому, что «закидали немцев трупами».

Впрочем, вряд ли имеет смысл, особенно в год 70-летия Победы, ограничиваться частностями. Имеет смысл взглянуть на Великую Отечественную в целом, в контексте широкой исторической панорамы и в то же время зафиксировать некоторые моменты, принципиально важные с точки зрения как истории, нашей памяти, так и сегодняшнего дня, нынешнего этапа мировой борьбы за власть, информацию и ресурсы.

В настоящем докладе рассматриваются следующие темы:

— особенности Великой Отечественной/Второй мировой войны с точки зрения русской и мировой истории;

— механизм организации/развязывания Второй мировой и обстоятельства начала Великой Отечественной войны;

— причины Победы, её цена и результаты;

— роль Великой Отечественной в русской и мировой истории;

— уроки Великой Отечественной с точки зрения сегодняшнего дня, когда всё более становится очевидным, что из-за политики США (североатлантических верхушек, хозяев Запада) мир оказался в шаге от новой мировой войны.

Люди конца ХХ — начала XXI веков с некоторым высокомерием полагают, что мировых войн было всего лишь две, и обе они ограничиваются ХХ веком. На самом деле мировые войны за гегемонию — имманентная черта капиталистической системы, её политэкономии. Как правило, именно такого масштаба конфликты фиксируют окончательное наступление очередного цикла накопления капитала. Так, пик голландской гегемонии (1625–1672) и голландского цикла накопления капитала тесно связан с первой по счёту мировой войной — Тридцатилетней (1618–1648); пик британской гегемонии (1815–1873) и расцвет британского цикла накопления капитала стал результатом двухраундовой англо-французской мировой войны (Семилетняя война 1756–1763 гг.; революционные и наполеоновские войны 1792–1815 гг.); наконец, пик гегемонии США в капиталистической системе и американского цикла накопления стал результатом двух мировых войн ХХ века.

На Западе довольно широко распространена следующая схема мировых войн. Согласно ей, в мировых войнах за гегемонию в капиталистической системе сталкиваются морские и континентальные державы: Голландия — империя Габсбургов, Великобритания — Франция, США — Германия. Побеждают каждый раз морские державы, в том числе и потому, что на их стороне оказывается прежний гегемон — морская держава: на стороне Великобритании — Голландия, на стороне США — Великобритания.

Трудно сказать, чего больше в этой схеме: наивности или сознательной лжи. Дело в том, что решающий военный вклад в победу голландской коалиции над Габсбургами внесла континентальная Франция; ну а начиная с Семилетней войны решающую военную роль в победах морских держав над континентальными играла Россия/СССР. Именно Россия нанесла поражение «непобедимому» Фридриху II Великому. Именно Россия сокрушила Наполеона. Именно Россия оттянула на себя немецкие войска в августе 1914 г. и тем спасла Париж и западный фронт, а в 1915 г. с одного удара — по принципу карате — вырубила Австро-Венгрию из войны, а де-факто — из истории. Наконец, именно СССР подвигами своего героического народа, силой своей Красной армии разнёс вермахт и нацистскую Германию.

В этом плане мы можем сказать, что наша Великая Отечественная как часть мировой войны середины ХХ в. вписывается в долгосрочную геополитическую логику, по которой континентальная Россия, не будучи претендентом на роль гегемона капиталистической системы, выступала на стороне морских англосаксонских держав, не только решая свои проблемы в борьбе с европейскими континенталами: Францией, Германией, стремившимися объединить Европу (тщетно — как заметил Ф.И. Тютчев, поскольку после образования империи Петра I возрождение империи Карла Великого в Европе стало невозможно), — но и способствуя англосаксонским победам. На этом, однако, сходство мировой войны, традиционно именуемой «Второй», и предыдущих мировых войн заканчивается, и начинаются различия: принципиальные и весьма серьёзные.