Нурали Латыпов - Заговор Англии против России. От Маркса до Обамы

Своё учение Лев Николаевич хотел реализовать там, где он, как ему казалось, мог это сделать – в семье. Отсюда идеи о простой народной жизни с отказом от собственности, включая авторские права на свои произведения. Но эти права обеспечивали многочисленному семейству основные средства к существованию. Софья Андреевна – управляющая делами и литературный агент в одном лице – как никто другой понимала это и жёст ко стала ему противодействовать. Идеализм Толстого, который думал о человечестве в целом, и практицизм супруги, которая думала о самой близкой частичке человечества – своей семье, положили начало глубокому и драматическому разладу между ними.

У Карла и Женни не возникало таких проблем: во-первых, ни собственности, ни литературных доходов у главы семейства не было; во-вторых, Женни полностью разделяла идеи своего мужа, была беззаветно предана не только ему, но и его фанатичной вере в свою мессианскую роль. Энгельс скажет в надгробной речи: «Если существовала когда-либо женщина, которая видела свое счастье в том, чтобы делать счастливыми других, – то это была она».

Факт остаётся фактом: идеи человеколюбия и «муравьиного братства» супруга Толстого разделяла лишь до определённого предела. Лев Толстой считал, что в этом вопросе больше всех повезло другому великому писателю. «Многие русские писатели, – отмечал он не без зависти, – чувствовали бы себя лучше, если бы у них были такие жены, как у Достоевского». Но до Анны Сниткиной, которую имел в виду Лев Николаевич, в жизни Фёдора Михайловича была другая женщина – Аполлинария Суслова, в коей черпали вдохновение и горести сразу двое российских мыслителей. Фёдор Михайлович Достоевский был первым из них. Свою роковую женщину он встретил в сорок лет при обстоятельствах, так запечатлённых в воспоминаниях дочери писателя: «Полина приехала из русской провинции, где у неё были богатые родственники, посылавшие ей достаточно денег для того, чтобы удобно жить в Петербурге. [От себя отмечу: отец Полины, фабрикант Прокофий Суслов был в молодости крепостным.]

Каждую осень она записывалась студенткой в университет, но никогда не занималась и не сдавала экзамены. Однако она усердно ходила на лекции, флиртовала со студентами, ходила к ним домой, мешая им работать, подстрекала их к выступлениям, заставляла подписывать протесты, принимала участие во всех политических манифестациях, шагала во главе студентов, пела «Марсельезу», ругала казаков и вела себя вызывающе…

Полина присутствовала на всех балах, всех литературных вечерах студенчества, танцевала с ними, аплодировала, разделяла все новые идеи, волновавшие молодежь. Она вертелась вокруг Достоевского и всячески угождала ему. Достоевский не замечал этого. Тогда она написала ему письмо с объяснением в любви.

Оно было простым, наивным и поэтичным. Казалось, что писала его робкая молодая девушка, ослеплённая гением великого писателя. Растроганный Достоевский, разумеется, попал в сети этой роковой женщины, прощая ей самые взбалмошные выходки – от требований развода с чахоточной женой до открытого шантажа, угроз покончить с собой или кем-то ещё. Всё бы походило на фарс, если бы не обернулось трагедией.

Сперва – чтобы, как говорится, вышибить клин клином – Достоевский сел за игорный стол, и его любовь на некоторое время, как сообщил сам писатель, отступила на второй план. Но это не помогло. Затем, когда первая жена Достоевского отошла к Богу, писатель тут же предложил Полине Сусловой руку и сердце. Но та заявила, что семья стеснит её свободу.

Нервные, бурные и мучительные отношения с роковой женщиной могли бы окончиться для Достоевского весьма плачевно. Он уже подумывал о путешествии в мир иной. Но тут его спасла Анна Сниткина – его помощница и стенографистка, восхищённая его гением. Несмотря на происки Полины, Анна сумела привести Достоевского в чувство и стала ему впоследствии верной женой.

Между тем Достоевский втайне продолжал страдать о своей Полине. Тому остались свидетельством такие его строки: «Эгоизм и самолюбие в ней колоссальны… Но я люблю её ещё до сих пор, очень люблю, но я уже не хотел бы любить её. Она не стоит такой любви. Мне жаль её, потому что, предвижу, она вечно будет несчастна. Она никогда не найдёт себе друга и счастье. Кто требует от другого всего, а сам избавляет себя от всех обязанностей, тот никогда не найдёт счастья».

Литературоведы и биографы классика ищут – и, конечно же, находят – черты Аполлинарии Сусловой у ряда его персонажей. Это и Настасья Филипповна из романа «Идиот», и собственно Полина – из «Игрока», Катерина – из «Братьев Карамазовых».