Алексей Самойлов - Расставание с мифами. Разговоры со знаменитыми современниками

– Скажите, Виктор Рафаэльевич, ведь эти мысли не сегодня у Вас возникли. Как Вам жилось при советской власти?

– Ну, как жилось? Нормально. В «Знании – силе» меня любили и публиковали большинство моих статей. Однажды главного редактора вызвали в ЦК. А как раз тогда вышла моя статья. Оказывается, вызвали всех редакторов научно-популярных журналов. И вот там им говорят: мы не против того, чтобы вы критиковали марксизм. Вот, например, Дольник пишет против теории Энгельса о возникновении семьи, частной собственности и государства. Но как хорошо и спокойно он это делает. А «Природа» опубликовала изложение невозможных по тону взглядов Льва Гумилева, и за это мы накажем. В «Природе» сменили главного редактора, а мой редактор вернулся живым и невредимым.

Надо было уметь писать. Как мне Битов и объяснял: все дело в стиле. Писать необидно, специально не раздражать – тогда кое-что можно было и опубликовать. Ведь книга «Непослушное дитя» (1994 год) тоже вышла при первом издании в урезанном виде. Потом только пришли люди и сказали, что они этот текст опубликуют в полном виде. И опубликовали. Конечно, при советской власти в настоящем виде книга не могла быть изданной. Но дождался ведь.

– Из Вашей книги получается, что история человечества состоит в том, что к унаследованным животным инстинктам приноравливаются или противостоят им (по большей части, тщетно) культура, всякого рода интеллектуальные, философские и идеологические построения…

– Мы не можем построить ничего особенного. До чего додумались философы? Либо, как у Платона, все дается от Бога, и иерархия, государство заданы Богом. Платона вообще раздражало разнообразие мира. Многие вслед за Платоном идут именно этим путем. Данный путь развития, в конце концов, приводит к идее тоталитарного государства. Второй вариант у Аристотеля. Аристотель был зоологом. Он считал, что должно быть много вариантов построения государства. Люди, по Аристотелю, через борьбу всех со всеми должны прийти к соглашению о сдерживании инстинктов. Так возникает демократия.

В обществе всегда есть доминанты, такие бандиты, паханы. Государство практически построено паханами. Греки, во-первых, изгоняли наиболее зарвавшихся, а во-вторых, придумали выборы путем жребия. Выход из хаоса возможен только путем договора, при учете инстинктивной программы поведения человека и без соблазна построить то, чего мы построить не можем.

– В России, однако, демократия не приживается, не работает.

– Ну что ж, временно не работает. А может быть, в это время и в этом месте она и не должна работать. Вот у муравьев – у них коммунизм. Там все трудятся, причем сознательно. Существуют дискуссии, выборы, все делятся пищей, которая распределяется равномерно. Если бы у муравьев кто-нибудь предложил другую систему, то она была бы отвергнута или провалилась, потому что она не соответствует их инстинктам. Муравей – животное муравейниковое, а человек – животное политическое. Что это значит – политическое? Слово греческое и значит оно просто полисное. Человек образует поселение и живет полисом. В отличие от муравейника, полис построен на семейной основе. У муравьев нет частных семей.

– Скажите, даже если полностью принять концепцию Вашей книги, разве отрицает она существование Бога?

– Я же естественник, поэтому для меня Бог существует только в форме законов природы. А такого Бога, который сидит сверху, для меня нет.

– Но законы! Они ведь были изначально. Значит, был замысел?

– Не было никакого замысла. Они произошли в природе каким-то образом, но мы не знаем каким. Вернее, некоторые знаем, а некоторые нет. В физике, например. Почему там электроны крутятся? Такие законы.

– То есть наука, как и религия, имеет дело с непознаваемым.

– В какой-то степени мы эти законы познаем, стремимся познать. И наука еще не остановилась.

– И все же Ваш естественно-научный комментарий Библии не может не вызвать улыбки. «Библия, – пишете Вы, – в которой еще несколько тысяч лет назад безвестный психолог написал загадочную фразу: «Если ударят по одной щеке – подставь вторую». Зачем? Да чтобы не ударили еще. Тьма комментаторов не могли понять место, которое волк объяснил бы нам с ходу». Вы действительно думаете, что Библию написал какой-то мудрый психолог?

– Просто я не мог цитировать тогда Христа, поэтому назвал его психологом. Впрочем, Христос тоже ведь был человеком. И вполне возможно, что эта нравственная заповедь родилась из наблюдения. Как проигравший останавливает распаленного в драке победителя? Отбор нашел блестящее решение: пусть слабый предложит сильному нарушить запрет убивать. Запрет остановит его. Проигравшие волк, лев и олень вдруг прыжком отскакивают от противника и встают к нему боком – в положение, самое удобное для нанесения смертельного удара. Но именно этот-то удар противник и не может нанести. Проигравший мальчишка закладывает руки за спину и, подставляя лицо, кричит: «На, бей!» Даже для нас, людей, в которых запрет очень слаб, это действие впечатляюще.