Ф. Сергеев: Тайные операции нацистской разведки 1933-1945 гг.

Резкой противоположностью докладу наркома К. Е. Ворошилова стала записка М. Н. Тухачевского, отправленная тогда же — в декабре 1927 года — непосредственно на имя И. В. Сталина. В ней он прямо указывал: наша армия в техническом отношении отстает от европейских армий. Настоятельно необходимо приступить к ее полному перевооружению, создать мощную авиацию с большим радиусом действия и бронетанковые силы из быстроходных танков, оснащенных пушкой; обеспечить пехоту и артиллерию современной техникой и дать армии новые средства связи (главным образом радиосредства). Для этого, подчеркивал М. Н. Тухачевский, нужно развивать оборонную промышленность, построить ряд новых заводов. Далее с соответствующими обоснованиями приводился детальный расчет требуемого количества вооружений всех видов. Записка эта вызвала резкую реакцию не только со стороны К. Е. Ворошилова, но и И. В. Сталина, который назвал изложенные в ней предложения нереальными, «прожектерскими».

5 мая 1928 года М. Н. Тухачевский освобожден от должности начальника штаба РККА и назначен командующим войсками Ленинградского военного округа.

Три года пребывания М. Н. Тухачевского в Ленинграде были насыщены неустанным трудом, поиском и внедрением всего нового, что могло повысить боеспособность войск и укрепить оборону города, находившегося практически на границе [6].

В 1929 году в Красной Армии был сформирован первый механизированный полк, а М. Н. Тухачевский говорил уже о механизированных корпусах. По его заданию начальник бронетанковых курсов округа разработал план примерной организации механизированного корпуса. На штабных учениях прорабатывались операции по введению его в прорыв. М. Н. Тухачевский пришел к выводу, что крупные бронетанковые соединения должны стать основной ударной силой Красной Армии. Свою идею он обосновал в 1931 году в письме к К. Е. Ворошилову. С 1932 года эти корпуса стали создаваться.

Занимаясь совершенствованием войск Ленинградского военного округа, М. Н. Тухачевский не оставлял мысли о техническом перевооружении всех Вооруженных Сил страны. Зная позицию И. В. Сталина и К. Е. Ворошилова на этот счет, он тем не менее настойчиво отправлял в Москву одну за другой докладные записки с обоснованиями выдвигаемых им конкретных предложений по реконструкции боевой технической базы армии. Лишь в мае 1932 года И. В. Сталин прислал письмо М. Н. Тухачевскому, в котором, очевидно, под влиянием обострившейся международной обстановки, приносил извинения за то, что он без сколько-нибудь достаточных оснований отклонил его предложения о реконструкции Красной Армии и с большим опозданием исправляет свою ошибку. В июне 1934 года М. Н. Тухачевского назначают заместителем наркома обороны.

Словом, еще до того как гитлеровцы стали на путь осуществления своих агрессивных планов молниеносных войн в Европе, Маршал Советского Союза М. Н. Тухачевский предвидел и характер действий в будущей войне, и то, как им следовало бы противодействовать. Прозорливо готовивший Красную Армию к будущим испытаниям, он представлял серьезную опасность для фашистской Германии.

Вернувшись после разговора с Гитлером в штаб-квартиру СД на Принц-Альбрехтштрассе, 8, Гейдрих сразу же принялся за дело. Прежде всего, по словам Шелленберга, он вызвал к себе Альфреда Науйокса, руководителя подразделения, занимавшегося выполнением специальных заданий и, в частности, фабрикацией различного рода фальшивых документов. Как и обычно, в особо ответственных ситуациях разговор протекал в присутствии ближайшего помощника Гейдриха штандартенфюрера СС Германа Беренса, слывшего в СД крупным экспертом по русским делам. «Науйокс, сказал Гейдрих, — вверяю вам тайну чрезвычайной важности: есть поручение фюрера, которое надо выполнить безотлагательно. Искусство подделки документов, о которых пойдет речь, должно быть как никогда безукоризненным. Надо привлечь для этого лучшего гравера Германии» [7]. Отвечая на немой вопрос Науйокса, Гейдрих вымолвил лишь одно слово: «Тухачевский».

Затем он в общих чертах раскрыл суть своего зловещего замысла. Письмо, текст которого, как заявил Гейдрих, будет предложен позже, а гравер выведет под ним подпись Тухачевского, должно со всей очевидностью указывать на то, что сам маршал и кое-кто из его коллег в Красной Армии состоят в тайной связи с попавшей в поле зрения гестапо некоей группой немецких генералов — противников нацистского режима— и что те и другие стремились к захвату власти в своих странах. Досье с фотокопиями документов, похищенное якобы из архивов службы безопасности, будет передано русским, у которых должно сложиться впечатление, что в отношении замешанных в этом деле немецких генералов ведется расследование.