Всеволод Овчинников - Два лица Востока. Впечатления и размышления от одиннадцати лет работы в Китае и семи лет в Японии

Но самая поразительная метаморфоза произошла в «зонах порока», опоясывающих военные базы США. В роли хостесс там теперь все чаще выступают жены американских военнослужащих. Когда голубоглазая блондинка с длинными ногами прислуживает японцу за столиком, это невероятно льстит его самолюбию, избавляет от комплекса человека из побежденной страны. Ради такого удовольствия стоит проехать лишних пятьдесят минут на машине. Японский издатель моих книг специально свозил меня в Йокоту, дабы по казать, как выглядит этот «сексуальный реванш».

Между местными и американскими псевдогейшами, естественно, возник конфликт. Дело усугубилось тем, что в ряды тружеников секс-индустрии стали просачиваться филиппинки и россиянки. В этих условиях инициатива создания профсоюза трудящихся второй древнейшей профессии оказалась очень своевременной. Все конфликты – как с нанимателями, так и между собой – не обходимо решать цивилизованно. Словом, пришла пора провозгласить лозунг: «Путаны всех стран – соединяйтесь!»

Представьте себе горную цепь, которая дерзко вклинилась в океан, как бы породнилась с водной стихией. Лесистые склоны встают прямо из морской лазури. Куда ни глянь – уединенные бухты, тихие заливы, похожие на горные озера. Здесь понимаешь, почему у японцев, как и у китайцев, понятие «пейзаж» выражается словами «горы и воды». Такова родина жемчуговодства: полуостров Сима.

Жители Страны восходящего солнца часто повторяют пословицу: «Горы и море теснят земледельца». Да, обжитая Япония – это клочки полей, зажатые между горами и морем. Там, где положено быть распаханным долинам, часто видишь голубовато-зеленую воду заливов. Перемешав здесь горы и воды, природа порадовала художника, но не позаботилась о земледельце.

Жителей полуострова Сима издавна кормит не столько земля, сколько море. Любое селение – это рыбачий порт, где за волноломом покачиваются сейнеры. Каждую весну, как только расцветает сакура, мужчины уходят на утлых суденышках к южной оконечности Японских островов, чтобы вплоть до осени преследовать косяки макрелей.

Даже женский труд связан тут с морем. Многих крестьянок привлекает ремесло ама – «морских дев», то есть, ныряльщиц, собирающих на дне заливов съедобные раковины и другую морскую живность. Почему подводным промыслом заняты именно женщины? Таково естественное разделение труда. Рыбаки порой покидают дом чуть ли не на полгода. Женщинам же надо растить детей, вести домашнее хозяйство. И они ищут добычу на дне ближайшей бухты, как у нас ходят в лес за грибами.

Ремесло ама существует в Японии с незапамятных времен. Художник Утамаро, создатель прославленной галереи женских образов, посвятил им цветную гравюру: «Ныряльщицы за аваби». Аваби – это большая одностворчатая раковина с мясистым моллюском, который считается лакомством и, стало быть, самой желанной добычей. Но если бы морские девы так же старательно собирали и небольшие двустворчатые ракушки акоя, Япония могла бы стать царством жемчуга гораздо раньше.

Жемчуг был первым из драгоценных украшений, известных людям. Самые ранние поселения первобытных племен появились в устьях больших рек, на берегах заливов. Сбор водорослей и раковин был более древним занятием, чем рыболовство или охота. Когда наш далекий предок вдруг обнаруживал в невзрачном теле устрицы лучистый, сверкающий перл, сокровище это казалось ему порождением неких сверхъестественных сил.

Есть свидетельства, что жители Древнего Вавилона ныряли в Персидском заливе за жемчугом более двух с половиной тысяч лет назад. В трудах римского историка Плиния описывается случай на пиру у египетской царицы Клеопатры. Среди ее сокровищ больше всего славились в ту пору серьги из двух больших грушевидных жемчужин. Желая поразить римского императора Августа, Клеопатра на его глазах растворила одну из жемчужин в кубке с вином и выпила эту бесценную чашу за здоровье гостя.

Очень давно знали о жемчуге и китайцы. Он был главным из приношений, которые получал легендарный император Юй. О том, что именно перл считался у древних китайцев наивысшей драгоценностью, наглядно свидетельствуют иероглифы. Знак «юй», который означает «драгоценный камень», образуется путем добавления точки к иероглифу «ван», то есть «повелитель». Понятие драгоценность, таким образом, выражалось как «шарик, принадлежащий повелителю».