Александр Беззубцев-Кондаков - Деньги, девки, криминал. Как компромат управляет Россией

После встречи с Николаем Бордюжей, на которой Скуратову показали скандальную пленку, генеральный прокурор решил взять тайм-аут и лечь в больницу. Ему о многом надо было подумать. В Центральную клиническую больницу Скуратову позвонил Примаков:

— Юрий Ильич, надеюсь, вы не подумали, что я сдал вас?

— Конечно, нет.

Пока Скуратов находился в больнице, в Совет Федерации был внесено предложение президента об отставке генерального прокурора. Администрация президента спешила расправиться со Скуратовым, команда Ельцина надеялась, что удастся убрать прокурора по-тихому, с помощью компромата. Но сенаторы недоумевали — причины отставки казались туманными, тем более им было известно, что Скуратов находится на больничном. Предложение Ельцина было отвергнуто.

На одном из эпизодов этого периода (на первый взгляд, не самом важном) следует, пожалуй, остановиться подробнее. Юрий Скуратов пишет в мемуарах, что когда скандал только-только разгорался, ему позвонил директор ФСБ Владимир Путин, который, сообщив, что информация о пленке уже проникла в печать, внезапно сказал: « Говорят, что на меня также есть такая же пленка!» [135] Скуратов Ю. Вариант дракона. С. 147. Трудно предположить, что директор ФСБ просто пересказал некий слух. У Путина должны были иметься веские доказательства того, что подобный компромат был сфабрикован и в отношении него. Возможно, «фабриканты компромата» пытались посадить на крючок и Путина, заставить и директора ФСБ играть по правилам клана «семьи» Ельцина. Не исключено! Любопытную версию «войны компроматов» предложил петербургский публицист Роман Перин, который попытался объяснить, почему так нелепо прокалываются люди, которые, казалось бы, должны быть профессионалами в области информационной безопасности. Он считает, что перед назначением на высокую должность (например, министра юстиции или генерального прокурора) чиновник должен сам придумать компромат на себя ! Скуратов, как полагает Перин, знал, что «его “пишут”, знал, что это условие его пребывания в прокурорском кресле и гарантия его физической жизни (не убьют, а просто сольют со скандалом)». [136] Перин Р. Гильотина для бесов. Этнические и психогенетические аспекты кадровой политики 1934–2000 гг. СПб., 2001. С. 133. Если продолжить мысль Романа Перина, то можно утверждать, что тайный до поры компромат имеется на каждого высокопоставленного чиновника страны — причем, компромат, подготовленный им самостоятельно при вступлении на ответственный пост. Не будет этого «самодельного» компромата — не будет и назначения, иначе как держать чиновника на крючке?.. Жаль только, что Перин не рассказал, а кто тот могущественный кукловод, который дергает за ниточки, на которых висят чиновники-марионетки?..

А в средствах массовой информации наперебой обсуждали, что случилось с генеральным прокурором на самом деле. И тогда прозвучали первые робкие предположения, что, возможно, Скуратов копнул слишком глубоко. Может быть, говорили журналисты, у Скуратова есть компромат на кого-то из приближенных к президенту людей.

Следующим шагом войны против Скуратова и стала трансляция скандального порно. Запись была дана в эфир, когда в Кремле поняли: Скуратов не только не собирается уходить, но и даже готов обнародовать накопленный Генеральной прокуратурой компромат на ельцинское окружение. Юрий Ильич прекрасно знал, что та омерзительная видеопленка, которую ему показал Бордюжа, будет обнародована — как следующее предупреждение. Тем не менее Скуратов решил идти до конца. Наверное, сейчас он не жалеет об этом, ибо поступил по совести!

В прессе появилось интервью главного редактора программы «Вести» Алексея Абакумова, который непосредственно ставил в эфир сюжет о «человеке, похожем на генерального прокурора»:

«— Когда и кем было принято решение о показе кассеты?

— Вечером в среду позвонил председатель компании Михаил Швыдкой и сказал, что принято решение о показе фрагментов пленки. Потом он приехал в “Вести” и сказал, что запись должна быть выпущена в эфир.

— Швыдкой присутствовал при подготовке материала?

— Конечно.

— Кто-нибудь “сверху” просил вас снять материал?

— Мне звонков не было.

— А коллеги-телевизионщики знали о его подготовке?

— Мы никого не ставили в известность.

— Когда пленка попала в ВГТРК?

— Она была доставлена в компанию анонимно. Первой, днем раньше показа, о ее существовании сказала Татьяна Худобина в “Подробностях”. И я полагаю, что она попала в компанию в понедельник. Худобина сказала и о том, что мы не будем ее использовать. Но ситуация изменилась. Если бы Скуратов, подав прошение, ушел в отставку, то у нас не было бы никакого морального права эту запись давать — в этом случае она представляла бы частную жизнь частного лица. Но поскольку Скуратов продолжает оставаться на посту генпрокурора, то пленка стала фактом общественной жизни. Главным образом потому, что сам Скуратов говорит об имеющемся материале как о компрометирующем, и сам говорит, что его этим материалом шантажируют. Пока эта пленка не обнародована, любое физическое или юридическое лицо может использовать ее ему во вред. А после обнародования шантаж теряет всякий смысл. Так что в данном случае мы действительно защищали интересы государства. Я видел исходник пленки — это около пятидесяти минут записи. И поскольку точно сказать, Скуратов это или нет, мы не можем, мы дали материал с формулировкой “человек, похожий на Скуратова”.