Дмитрий Верхотуров - Клевета на Победу. Как оболгали Красную Армию-освободительницу

Потому нужно рассмотреть эту клевету с точки зрения объективных фактов и уже рассмотренного выше опыта Красной Армии в освобождении других европейских стран. Тогда станет понятно, что россказни Гофмана, Лоу и других ревизионистов есть не более чем клеветнические измышления.

В первой главе мы уже рассматривали несколько примеров того, как немецкое военное командование и нацистские руководители отвергали саму идею о заблаговременной эвакуации гражданского населения, а потом, при появлении советских танков, просто бросали беженцев на произвол судьбы. Так было не только в Восточной Пруссии, а по всей Восточной Германии. Это была общая политика гитлеровского руководства, рассчитывавшего на «тотальную войну» и массовое вступление гражданского населения в фольксштурм. Потом это оборачивалось бегством под обстрелами и бомбежкой, бессмысленными жертвами.

Если сравнить советскую эвакуацию населения и промышленности в 1941 году и немецкую в 1945 году, то видна очень большая разница. Немцы не проявили такой же организованности и распорядительности. К примеру, было более чем достаточно времени, чтобы эвакуировать войска и население из Восточной Пруссии, бои за которую начались в сентябре 1944 года. Сухопутная дорога была перерезана только в начале марта 1945 года, и за эти пять месяцев можно было вывезти все гражданское население, промышленные предприятия, организованно отвести войска. То же самое можно было сделать и на всей территории к западу от Вислы, в наступлении Красной Армии была пауза в четыре месяца. За это время можно было вывезти население, заводы и фабрики, запасы сырья, топлива и продукцию. Но этого сделано не было.

Причины, в общем, лежат на поверхности. Во-первых, Гитлер до самого последнего момента верил в то, что его армия сможет перейти в наступление и отбросить Красную Армию. По этой причине он приказывал держать крупную группировку в Прибалтике, хотя многие генералы требовали от Гитлера ее заблаговременного отвода. В итоге в решающий момент советского наступления в январе 1945 года у него не оказалось резервов на то, чтобы заткнуть прорыв Красной Армии за Вислу.

Во-вторых, Гитлер уповал на прочную оборону, укрепления и всякого рода «цитадели», хотя опыт войны показывал, что Красная Армия, начиная с наступления под Курском, пробивала и прорывала любые оборонительные линии, валы, брала все эти цитадели с громкими названиями.

Гитлер, конечно, крепко ошибался в оценке обстановки в конце войны, и эти его ошибки приводили только к грандиозным поражениям, облегчали наступление Красной Армии и приближали конец его государства. Но дело было не только в этих ошибках Гитлера. Важнейшей причиной поражения гитлеровской армии в 1945 году было то, что эта армия оставалась до самого последнего момента захватнической и грабительской армией. И нацистское руководство тоже было с менталитетом захватчиков и грабителей. Они изначально были настроены на легкую войну со слабым противником, с «недочеловеками», захваты и нажива были для них высшей ценностью. Из этого вытекала, во-первых, сильнейшая недооценка противника. Геббельсовская пропаганда конца войны представляла Красную Армию как орду дикарей и азиатов, хотя в действительности Красная Армия была уже прекрасно вооруженной и оснащенной, слаженной и приобретшей большой опыт войны военной машиной, бившей «юберменшей» везде, где появлялась. Во-вторых, когда ситуация становилась критической, нацистское и военное руководство думало главным образом о своем спасении, бросая солдат и гражданское население на произвол судьбы. Есть много случаев, когда первыми бежали именно те нацисты, которые совсем незадолго до этого убежденно говорили об упорной обороне и неизбежной победе в войне.

Таким образом, гитлеровская верхушка в конце войны оказалась пленником собственной же идеологии, и потому оборона у нее не получилась.

Наконец, был еще третий, немаловажный фактор. Для гитлеровцев все вокруг были врагами. Мы это видели на примере румын, болгар, венгров, которых немцы грабили и заставляли воевать, а потом валили на них вину за свое поражение. В самом конце войны врагами для гитлеровцев стали и немцы, и отношение к ним стало такое же. Гитлер и его единомышленники не руководствовались идеей спасения немецкой нации от уничтожения, а напротив, бросали рядовых немцев в пламя войны. В 1945 году с национал-социализма окончательно сползла всякая маскирующая риторика, и полностью обнажилось его нутро, настоящая суть. Многие очевидцы описывали, как военная полиция и отряды СС вешали гроздьями на деревьях тех, кого они заподозрили в уклонении от войны, с табличками «Я – дезертир» [188]. В немецком фильме «Der Untergang», снятом по воспоминаниям личной секретарши Гитлера Юнге Траудль, тоже прекрасно отображено, как нацисты в последние дни сражения за Берлин хватали и вешали тех, кого заподозрили в нелояльности. Закоренелые убийцы использовали последние дни, чтобы еще кого-нибудь повесить, неважно кого. Немцы должны благодарить красноармейцев за то, что они постреляли подобных любителей виселиц.