Чарльз Сноу - Портреты и размышления

Когда люди, подобные этим физикам, объединены друг с другом большим общим замыслом, их слова, брошенные на лету, становятся весьма многозначительными. Для всех этих лабораторий была характерна примерно следующая формула: «Неважно, кого похвалят, лишь бы дело двигалось вперед». Лицемерие, по-вашему? Не говорите так! Я посвятил немало времени описанию поведения людей в подобных ситуациях. Много лет тому назад я был научным работником (не слишком хорошим). Однажды я занимался каким-то исследованием. Работа была весьма тривиальной, чего я не могу сказать о вызванных ею эмоциях. Мне казалось очень существенным: кого же все-таки похвалят? Иной раз лицемерие может содержать или выражать часть истины. Если человек говорит себе, что, мол, теоретически неважно, кому выпадет слава, то какой-то частицей своего «я» он, возможно, и желает, чтобы это было именно так. Не исключено, что в наших увядших и эгоистических сердцах все еще не погасла искорка надежды и великодушия. Не стоит слишком сильно презирать лицемерие. Поймите его сущность, но не презирайте его. Порой оно есть признак того, чем мы хотели бы быть.

Большинство имен, названных мною, принадлежит великодушным людям и широко известно. Теперь мне хочется назвать менее известного деятеля, Г. Г. Харди. Он не очень популярен просто потому, что его область — чистая математика — чужда большинству из нас. В действительности это был великий и в высшей степени великодушный человек, пожалуй, самый великодушный из всех, кого я знал. Я имел счастье быть с ним знакомым в течение последних шестнадцати лет его жизни.

Позвольте рассказать о нем одну историю. Однажды утром, в начале 1913 года, за завтраком в своей университетской квартире Харди заметил на столе большой конверт с индийскими марками. Без особого любопытства он вскрыл этот конверт и, как ожидал, нашел в нем несколько листов бумаги. Это были весьма странные теоремы без всяких доказательств. Кто это: гениальный шарлатан или неизвестный математический гений Индии? Вечером он пошел обсудить этот вопрос со своим сотрудником Дж. И. Литлвудом, которого упорно ставил выше себя. Вскоре оба ученых пришли к единодушному выводу, усмотрев в присланной работе проявление врожденной гениальности.

В этом Харди убедился менее чем за сутки после получения рукописи. Но он не ограничился пассивным признанием, а собрал деньги, чтобы выписать в Англию автора, бедного клерка из Мадраса по имени Шриниваза Рамануджан. Далее Харди, достигший апогея своей славы, в течение нескольких лет отдавал все свое время и труд Рамануджану. Харди обучал своего ученика основным положениям элементарной математики, ибо тот был мало образован. И он дождался награды. За удивительно короткий срок Рамануджан написал большое количество оригинальных работ…

Тон нашего нынешнего общества некрасив. Он проникает во все наши дела, и никто не может избавиться от этого. Я, во всяком случае, не могу.

Возможно, дело в том, что этот неприятный тон — тон общества, которое вдруг убедилось в угасании своих сил. Возможно, что он связан с более сложными и знаменательными явлениями и отражает их. Об этом было бы лучше поговорить при более подходящем случае.

Сегодня же я хочу сказать лишь одно: мы рискуем забыть, что значит проявлять величие души. И не думайте, что мы в этом отношении лучше, когда вместе с вами думаем и говорим о странах, которые крупнее и мощнее нашей страны.

Сколько англичан действительно понимают или желают понять то великое и вызывающее всяческое восхищение, что осуществлено последним поколением народа Соединенных Штатов? Сколько англичан понимают или желают понять, что за последние двадцать лет Соединенные Штаты сделали примерно восемьдесят процентов всего, что было достигнуто наукой западного мира? В свое время мы тоже делали неплохие дела, делаем их и поныне. И мы имеем право гордиться тем, что делаем, — надо только всегда и во всем соблюдать верность пропорций.

Точно так же надо сохранять эти пропорции при оценке последней войны. Сколько англичан понимают или хотят понять, что Советский Союз понес потери, или, скажем более резко, потерял мертвыми столько людей, сколько никогда не теряла ни одна великая страна? Что там погиб в бою, умер от голода, умерщвлен такими способами, которые непостижимы человеческому воображению, один из каждых десяти мужчин, женщин и детей, населяющих страну? Мы даже не можем догадаться об этих страданиях, но если вы почитаете современную советскую литературу, то убедитесь, что советские люди отлично представляют себе все это.