Внутренний СССР - Персоны — «грата», концепции — «нон грата»

Но приведённый афоризм В.О.Ключевского справедлив и по отношению научно-исследовательской деятельности: чем ниже духовность — тем больше компиляции [39]из источников фактических данных и перепева на свой лад ранее написанных работ других авторов. При этом компиляция и перепев ориентируются на удовлетворение требований и ожиданий властей предержащих, и тем меньше открывается нового знания, вопреки тому, что истина — сама по себе власть, на что указал ещё Христос [40]и какое мнение высказал М.Фуко в цитированном ранее интервью, вследствие чего истина, а тем более Правда-Истина способна ниспровергнуть любые земные власти.

Вопреки этой господствующей практике компиляции и перепева, история — действительно наука точная, как и всякая другая наука. Но точность во всякой науке обладает своеобразием: если в арифметике это количество знаков, с которыми ведутся вычисления, то во всех других науках точность каждой из них — определённость смысла каждого термина при его употреблении, что и позволяет однозначно соотносить научно-теоретические описания (некий текст) и реальное или возможное течение процессов в жизни, относимых к компетенции той или иной отрасли науки вообще .

Что касается истории, то всякий исторический процесс (если не мелочиться в перечислении набора базовых понятий) может быть описан:

· с точностью до “толпы” и “личности” — вождя, гения, великого и мудрого или низкого и подлого, в зависимости от того, с позиций какой концепции организации жизни общества смотреть;

· с точностью до церковного ордена или политической партии;

· с точностью до глобального заговора многих поколений римских пап, российских императоров, коммунизма, фашизма, анархизма, гомосексуализма и т.д.;

· с точностью до мондиализма и других разновидностей “жидомасонского” заговора, объемлющего все ранее упомянутые и не упомянутые глобальные “заговоры”;

· с точностью до осатаневшего надиудейского знахарства (“жречества”), наследующего во власти жречеству древнего Египта, и деятельности не подчинившихся ему национальных жречеств (иными словами, с точностью до концепций организации жизни национальных обществ и человечества, выражаемых тем или иным жречеством или знахарством);

· с точностью до отношений земного человечества с иными цивилизациями, иерархией сатаны и Царствием Бога — Творца и Вседержителя (Промыслом Божиим).

Соответственно, выбирая осознанно или бессознательно стандарт точности описания событий прошлого, историк тем самым предопределяет результат своей научной деятельности:

Минимальный стандарт точности в истории — хронологически достоверная регистрация фактов, не претендующая на выявление каких бы то ни было причинно-следственных связей между ними — как в прошлом, так и между прошлым и многовариантно возможным — потому управляемым на основе предсказуемости — будущим.

В пределах этого стандарта точности отечественные историки — профессионалы-повествователи [41]— работали весь ХХ век и работают в настоящее время. Так из их писаний можно узнать, что 07.11 (25.10) 1917 г. произошло некое событие, в котором приняли участие Ленин, Троцкий, Сталин, некоторые другие исторические личности и безымянные массы, которое повлияло на дальнейшее течение всей мировой истории, по крайней мере в ХХ веке. А вот всё остальное в их писаниях — концептуально не определённые, «идеологизированные» или «неидеологизированные» оценки исторических личностей, безликих масс и результатов и тенденций. При соблюдении подчинённости этому стандарту точности историкам важно не переругаться в пределах своей корпорации до такой степени, что она распадётся, что неизбежно испортит отношения со спонсорами.

Собственно это признаёт и сам А.Шубин в ранее цитированном выступлении:

«Важная часть нашей работы — редактура, поиск ошибок друг за другом, сглаживание идеологизированных оценок [42]. (…) Мировоззренческое различие подходов к предмету не должно мешать общаться. Если моя позиция подкрепляется аргументами и доказательствами, то в данный момент я уверен в том, что из них вытекает, и именно это проповедую. Появляются новые аргументы, новые данные — я готов корректировать точку зрения».

Но сказанное им приводит к вопросу, а готов ли историк отказаться от своего прежнего мировоззрения и выстроить новое, либо он готов только изменить точку зрения в пределах, допускаемых его мировоззрением? Ответ на этот вопрос даёт сам А.Шубин: