Литературка Литературная Газета: Литературная Газета 6519 ( № 31 2015)

Ещё один российский парадокс, о котором автору этих строк постоянно напоминают сельчане: страна гигантская, а земли для людей, желающих на ней работать, нет. Нет, и всё тут.

Знаменитое выражение товарища Сталина «кадры решают всё» чрезвычайно, по-моему, актуально. У нас дикое количество чиновников и… охранников. А где специалисты среднего звена, рабочие?! Миллионы молодых людей маются без дела, сидят на шее родителей, бабушек-дедушек, и никому до этого нет дела.

Почему говорю об этом? Да потому, что решение многих задач, о которых говорилось на саммитах в Уфе, напрямую зависит от людей. От всех нас. Мы всё чаще ищем внешнего врага, ставящего России подножки. Но кто нам больше вредит? Да свои, родные, и вредят.

Я убеждён: источник силы и побед на экономическом фронте надо искать в себе. А БРИКСы и ШОСы могут этому только способствовать.

На площадках уфимских саммитов много говорилось о проекте нового Великого шёлкового пути, способного объединить страны Евразии. Да, былой шёлковый путь – уникум мировой истории. Через торговлю десятков государств и государственных образований были связаны между собой Азия и Европа. Проходил путь от побережья Китайских морей через всю Центральную Азию, затрагивая Индию. Он связывал разные цивилизации. Строились города, развивалось предпринимательство, возникали очаги культуры. Неслучайно в XXI веке заговорили о возрождении шёлкового пути. Видимо, пора продолжить традиции, которые закладывались нашими далёкими предками.

Владимир Путин, обращаясь к участникам саммитов ШОС и БРИКС, сказал: «Многие из представленных здесь государств находятся на обширном евразийском пространстве. Для нас это не шахматная доска, не поле для геополитических игр, – это наш дом, и мы все вместе хотим, чтобы в этом доме царил покой, достаток, чтобы в нём не было места для экстремизма и попыток обеспечить свои интересы за счёт других».

Под этими словами, убеждён, подпишется каждый здравомыслящий человек. А участники башкирских встреч пусть надолго запомнят наш мёд, который и по усам тёк, и в рот попадал.

Владимир МАЗИН,УФА

Теги:Россия , политика , экономика

Мода бывает на разное - в том числе на умственные материи, на "философские" фишки. Так вот сейчас, похоже, проклюнулась мода на[?] расизм. И в СМИ, и в интернете, и в быту то и дело слышишь про «быдло», про «ватников», про «вырожденцев», «отребье» или «генетических уродов». Вообще на генетику большой спрос наблюдается у просвещённых современников – раз уж когда-то не сложилось с кибернетикой. Кого-то «аттестуют» дворнягой, а кто-то, надо понимать, породистый пёс. Любят порассуждать о том, как изничтожили, извели под корень породистых, одни дворняжки и остались, ну, понятно, за редким исключением – из числа самих говорящих. Вот, например, Ксения Собчак: «Я бы не сбрасывала со счетов 1917 год. А потом 1937-й. Два подряд уничтожения элиты плюс война… привели к тому, что Россия стала страной генетического отребья».

В общем, кое у кого крепнет убеждение, что люди принципиально не равны. Есть первосортные, а есть – так себе, и ничего с этим не поделаешь. Вроде кальвинистской предопределённости: одних к спасению, других – к вечным мукам. Отсюда легко даётся следующий шаг: первосортные могут пожирать второсортных, это их пища, их ресурс. Собственно, классический расизм, ядовитый плод англосаксонского гения, и возник в эпоху географических открытий и колониальных захватов, чтобы эти самые захваты облагородить и оправдать. Ну а расизм социальный – это тоже английское изделие, эпохи промышленной революции, породившей массовый пауперизм, который тоже нуждался в оправдании.

Век спустя Гитлер взял эту английскую теорию и с немецкой тщательностью воплотил в идеально функционирующие лагеря уничтожения «второсортных».

Но у нас-то откуда такие идеи? У доброго, дружелюбного русского народа? Какими ветрами надуло?

Сто с лишним лет назад такое тоже было. Тогда народолюбивый, «кающийся барин» вдруг стал ницшеанцем. Мода на социальный расизм особенно расцвела после крестьянских волнений 1902 года и не утихала до самой Октябрьской революции, когда нашим домодельным ницшеанцам солоно пришлось.

А на первых порах звучало дивной музыкой: «Сострадание, позволяющее слабым и угнетённым выживать и иметь потомство, затрудняет действие пpиpодных законов эволюции. Почему другие биологические виды животных остаются здоровыми? Потому что они не знают сострадания». Как лихо!