Борис Голдовский - Летопись театра кукол в России XV–XVIII веков

23 февраля по высочайшему Указу предписано отправить в Гданьск «Посольского Приказа Подьячего Сергея Ляпунова да комедианта Ивана Сплавского для найму и призыву к Москве комедиантов восьми человек Ягана Куншта с товарищи». Посланцы везли «великого царя казны на дачу тем призванным комедиантам его великого царя жалованья тысяча ефимков», с ними же была послана «великого царя свидетельствования грамота о беглом из Москвы воре и смертном убойце Генерала Францова полку Яковлевича Лефорта капитана Яганка Гордона». [РГАДА, ф.139, д.8, лл.1,2.]

27 февраля Ляпунов и Сплавский выехали из Москвы и 25 марта прибыли в Гданьск. [См.: Старикова Л. Театральная жизнь старинной Москвы. М., 1988. С.85.]

12 апреля с Иоганном Кунстом был заключен контракт; ему и Натаниэлю Шахту выдана 1000 рейхталеров, о чем свидетельствуют расписки, заверенные нотариусом города Штольценберга . [См.: РГАДА, ф.139, д.10, лл.62,63.]

10 июня, оставив позади Варшаву, Люблин, Владимир, Киев, Калугу, комедианты прибыли в Москву.

Очевидно сразу же после приезда Кунст пишет донос на Сплавского: «Великие вражды междо Яганом Сплавским и подьячим Сергеем многажды меня прельщали назад ехать […]. Сплавский называл подьячего вшивым подьячим, а он говорил, какой ты капитан, ты токмо кукольник, и мы от того дивно розмышляли. […] Привез он Сплавский с собой явную блядку, которая воровских ради писем в Гданске в тереме сидела, и с тои он денно и нощно тако стыдно жил, что и перо мое срамит писать. […] Сей ради блятки утехи людей генерала Ригемена, которых с собой привез, бил. […] В Киеве всех он бургомистров и советников шестидесяти и семидесяти лет яко хлопцев плетьми бил и оне терпели для того, что он всех людей моих назвал генералами и полуполковниками, а генеральского человека Ригемена назвал царского величества особенным врачем. Мы всегда опасалися, что такие люди терпение оставят и осердятся. И осердяся всех нас прибьют. […] За Калугой жену мою блядословием опозорил и я ему учал правду говорить, и он людей моих возмутил. […] Везде назывался он правителем комедиантским, будто их наряжает, и в того царского величества честь немало терпела […], а еще принцыпал писать, читать неумеет, как людям ево сотворить, а еще голова беспутна, таковы люди». [РГАДА, ф.139, д.8, лл.10–11.] См.: 1699, 1700, 1701.

В декабре датский посланник Юст Юль записывает свои впечатления о световом спектакле, состоявшемся в Москве в канун 1710 года: «В 10 часов начался в высшей степени затейливый и красивый фейерверк. Замечательнее всего в нем была следующая аллегория: на двух особых столбах сияло по короне, между ними двигался горящий Лев; сначала Лев коснулся одного столба, и он опрокинулся, затем перешел к другому столбу, и этот тоже покачнулся, как будто готовясь упасть. Тогда из горящего Орла, который словно парил в вышине, вылетела ракета, попала во Льва и зажгла его, после чего он разлетелся на куски и исчез; между тем наклоненный Львом столб с короною поднялся и снова стал отвесно». [Цит. по: Молева Н. Московская мозаика. М., 1971. С.27.]

Ганноверский подданный Ф. Х. Вебер, интересовавшийся судьбой пленных, оказавшихся в России после Русско-шведской войны, отмечает: «Один известный лейтенант, бременский уроженец, потерявший здоровье в морозную зиму под Полтавой и не знавший никакого ремесла, завел в Тобольске кукольную комедию, на которую стекается множество горожан, не видавших никогда ничего подобного». [РА, 1872. Вып.7. Стб.1399–1400.]

«Летучие машины» (движущиеся фигуры) широко применялись в фейерверках. «Такой машиной был Купидон в московском фейерверке 1723 г. Улетал ввысь Георгий, победивший дракона […]. В фейерверке, устроенном в честь М. Л. Гонзаго, на ель летели и садились два орла, черный и белый, рассыпая искры, после чего ель пламенем рвалась ввысь. Части фейерверков загорались последовательно, что создавало иллюзию их передвижения. Группы фигур боролись между собою огненными копьями, мечами, стрелами и уничтожали одна другую». [Цит. по: Софронова Л. А. Поэтика славянского театра XVII–XVIII вв. М., 1981. С.65.]

В городах Германии игрался кукольный спектакль «Чрезвычайные перемены счастья и несчастья славной памяти Алексея [?] Даниловича Меньшикова, большого фаворита, министра государственного совета и генералиссимуса Московского царя Петра I, в данный момент настоящего Велизария, низвергнутого с вершины величия в глубочайшие пропасти несчастья. Все при участии Гансвурста, продавца пирожков, поваренка и забавных сибирских браконьеров». [Цит. по: Маньян Ш. История марионеток Европы с древнейших времен до наших дней. (Рукопись перевода). ГАЦТК, л.201.]