Александр Соловьев - Апокалипсис - катастрофы прошлого, сценарии будущего

10 крупнейших техногенных катастроф (по числу жертв)

10 крупнейших невоенных авиакатастроф (по числу жертв)

10 крупнейших невоенных кораблекрушений (по числу жертв)

10 случаев паники и давки

Ни один человек – каким бы культурным он ни был, ни все человечество в целом к катастрофам не готовы. Да и невозможно это – быть готовым к катастрофе. Отчасти потому, что людям свойственно надеяться на лучшее, на то, что с ними ничего неприятного не случится – это в нашей природе. Мы верим, что беды с нами не произойдет. В этом наша сила и наша слабость. Каждый год мы снимаем с оторвавшихся льдин рыбаков, но на следующий год они возвращаются туда же. Люди по нескольку раз в год ездят загорать на какой-нибудь «дикий» солнечный берег. При этом они подвергают себя серьезнейшим рискам – но едут. В конце концов, автомобилисты не пристегиваются, а пешеходы перебегают дорогу на красный…

С другой стороны, к катастрофе невозможно быть полностью подготовленным потому, что катастрофа – явление глобальное, это всегда что-то запредельное, то, что мы не смогли учесть и даже не подозревали, не догадывались, что такое может быть. Чернобыльскую катастрофу, масштаб аварии на Саяно-Шушенской ГЭС, последствия цунами в ЮВА никто не мог предвидеть – ну невозможно до этого додуматься заранее!

Вместе с тем в человечестве заложен достаточно мощный механизм выживания. В конце концов, все мы как-то дожили до сегодняшнего дня, несмотря на эпидемии, извержения вулканов, землетрясения и цунами. В основе этого механизма много факторов, и один из них – страх. Инстинкт самосохранения.

Человек боится того, что ему не под силу. Боится высоты, воды, огня. Боится того, что может выйти из-под его контроля. И правильно боится. А вот машин, механизмов человек не привык (точнее, уже отвык) опасаться – он живет в мире своих творений и подсознательно доверяет им. В том числе и свою безопасность. Порой, правда, доверяет излишне, и тогда безопасность превращается в иллюзию безопасности. Подумайте, какие чувства испытывает человек, летящий по скоростной трассе в хорошей машине? Восторг, драйв, адреналин… Он не хочет понимать, какой опасности он на самом деле подвергает себя и окружающих.

Другая составляющая этого механизма выживания – та самая надежда на лучшее. Именно она заставляет человека возвращаться на пепелище и отстраивать свою жизнь заново. Пример. После извержения вулкана Эйяфьятлайокудль жителям Исландии пришлось откапывать свой остров из-под 10-метрового слоя пепла. Без надежды на лучшее, без веры в успех такая самоотверженность, такая воля к жизни вряд ли возможна.

Заметим, что как страх, уберегающий людей от безрассудных поступков, так и надежда на лучшее – естественные чувства, они есть в каждом и проявляются фактически бессознательно.

А вот то, что человек делает для своей безопасности сознательно, и составляет, можно сказать, материальную основу культуры безопасности. Это и разумные технологии – например, строительство сейсмостойких зданий (достаточно простые и легко моделируемые на компьютере приемы и методики), это и определенные правила поведения, правила организации труда, правила ведения бизнеса, наконец. Исполнение этих правил помогает снижать риски, предотвращать катастрофы и чрезвычайные ситуации.

Вместе с тем расхожая мудрость о том, что катастрофу легче предотвратить, чем ликвидировать, верна лишь отчасти. Дело в том, что труд ликвидаторов всегда на виду. Их показывают в новостях, о них пишут, говорят. Любая катастрофа – сенсация сама по себе, это трагедия, драма, она привлекает всеобщее внимание. Развалины домов, поиск и спасение выживших, первые попытки восстановления инфраструктуры – это всегда бросается в глаза. К тому же ликвидация – процесс отточенный, более видный, он более благородный.