Армен Гаспарян - Россия в огне Гражданской войны - подлинная история самой страшной братоубийственной войны

Троцкий в борьбу за свою роль в русской революции не вступил. Напротив, попросил освободить его от должности наркома, что коварный Сталин с нескрываемым удовольствием и исполнил. На место Троцкого торжественно заступил Фрунзе. А дальше будущий великий учитель всего советского народа делает гениальный ход: он увеличивает финансирование армии. Дело в том, что по итогам Гражданской войны и военного коммунизма РККА была в шаге от нищеты. Иосиф Виссарионович, хитро прищурившись, выделил дополнительные ассигнования, чтобы повысить жалованье всему комсоставу. Нужно ли объяснять, что после этого большинство красных командиров воспылало поистине сыновней любовью к вождю родной коммунистической партии?

Не забывали и о борьбе с товарищем Троцким. Войска получили циркуляр политуправления РККА с призывом внимательно отнестись к искоренению и разоблачению опасных для пролетарского государства тенденций. Снимаемых с постов сторонников Льва Давидовича в расстрельный подвал пока не волокли – социалистическая законность не позволяла. Их массово отправляли на хозяйственную или дипломатическую работу. С глаз долой, но и из сердца не вон. Придет время, и о них вспомнят. У будущего генералиссимуса Сталина память была – дай Бог каждому. Никого и никогда не забывал.

Вообще, передвижение сторонников Троцкого по различным должностям в те годы – тема интереснейшая. Куда только не заносило рыцарей революции!

Они все могли, на любом поприще они находили применение своим разносторонним дарованиям. Взять, например, бывшего заместителя председателя Реввоенсовета республики товарища Склянского. Вы ни за что не догадаетесь, чем он занялся! Ладно, не буду мучить понапрасну. Эфраим Маркович стал председателем треста «Моссукно». Прочувствовали всю мощь? Но это еще не все. Арестовывавший Временное правительство Антонов-Овсеенко отправился полпредом в Чехословакию, хотя не имел ни малейшего представления об этой непростой сфере деятельности. А вождь червонного казачества товарищ Примаков поехал в Китай – передавать свой богатый опыт борьбы с контрреволюцией местным карбонариям.

Это, кстати, было вполне обычной практикой для той эпохи. Куда только не забрасывал верную ленинскую гвардию рабоче-крестьянский долг! Бригадный комиссар Фрумин был начальником Государственного центрального института физической культуры, а дивизионный комиссар Кальпус трудился заместителем председателя Комитета по делам физкультуры и спорта при Совнаркоме СССР. Дивизионный интендант Берзин работал директором треста «Дальстрой», а известный чекист Фриновский был отправлен развивать Военно-морской флот. За любую работу готовы были взяться. Правда, зачастую это приводило к плачевным результатам.

Но мало просто изгнать из армии всех сторонников Троцкого, отправить на новые участки борьбы за пролетарское счастье и подобрать им достойную замену. Нужно возвеличить и нового руководителя, чтобы его престиж смотрелся не совсем уж бледно на фоне Ленина. Согласимся, задача не самая простая. Рядом с почившим вождем товарищ Сталин в то время смотрелся довольно бледно. Но нет такой задачи, которую не способен решить пытливый ум. Фрунзе с этой точки зрения подходил идеально. До революции в активе этого старого большевика имелось два смертных приговора. За каждый из них он расплатился сполна с ненавистным ему режимом, последовательно сокрушив войска Колчака и Врангеля. Боевой путь Михаила Васильевича стал обязательным к изучению в молодой Рабоче-крестьянской красной армии.

Фрунзе прочно занял заслуженное место среди большевистских вождей. Ему посвящали множество статей, в которых называли не иначе как виднейшим красным командиром и даже великим теоретиком военного строительства. Немного переусердствовали в похвалах, но так и задача стояла непростая. Ведь помимо восхваления Фрунзе непременно следовало постоянно подчеркивать, что его взгляды были прогрессивнее позиций Троцкого. Доля истины в этом, безусловно, присутствовала.

Фрунзе мечтал подарить человечеству новую теорию военного искусства. И не простую теорию, а настоящую пролетарскую, без посторонних примесей. Чтобы у буржуев кровь холодела от одного только взгляда на этот трактат. Чтобы просыпался недобитый помещик в холодном поту и понимал – дни его сочтены. Так, собственно, и вышло. Во всем мире вздрогнули, когда получил известность следующий пассаж: «Между нашим пролетарским государством и всем остальным буржуазным миром может быть только одно состояние долгой, упорной, отчаянной войны не на живот, а на смерть. Ходом исторического революционного процесса рабочий класс будет вынужден перейти к нападению, когда сложится благоприятная обстановка» .