Армен Гаспарян - Россия в огне Гражданской войны - подлинная история самой страшной братоубийственной войны

Каждое утро полк выступал походным порядком в авангарде Добровольческой армии, и всегда впереди был Сергей Леонидович в белой высокой папахе и черной куртке с белыми генеральскими погонами. Резкие черты лица и такая же резкая характерная речь, на слова он не скупился…

Далеко не случайно многие, отдавая должное Корнилову, именно Маркова считали истинным вождем Белого движения.

Что было тому причиной? Его харизма, истовость, с которой он отдавался делу, его особое магическое обаяние? Одно можно сказать наверняка: доверие к Маркову со стороны единомышленников было исключительным. Один из выживших участников Ледяного похода впоследствии напишет: «Его можно было видеть повсюду – в боях, на самых важных участках, он был там и брал на себя руководство. Казалось, что не мы, а он, титан, схватился с врагом, а мы – только молчаливые зрители».

Генерал С. Л. Марков.

Его называли «шпагой Корнилова»

Марков относился к той редкой категории людей, которых уважали и ценили даже его противники. Вот и «красный граф» Алексей Толстой, а именно так называли писателя в эмиграции, в своем знаменитом романе «Хождение по мукам» обрисовал Сергея Леонидовича метко и ярко: «С биноклем на коне или с шашкой в наступающей цепи, командуя страшной игрой боя, он, должно быть, испытывал ни с чем не сравнимое наслаждение. Марков был храбр и хорошо знал те острые минуты боя, когда командиру для решающего хода нужно пошутить со смертью, выйдя впереди цепи с хлыстиком под секущий свинец» . Такая оценка говорит о многом и дорогого стоит.

Сергей Леонидович Марков погиб в бою у станции Шаблиевка 25 июня 1918 года. Предпоследний снаряд отходящего бронепоезда красных разорвался рядом и смертельно ранил генерала. Перед смертью он попросил поднести находившуюся в доме икону Казанской Божией Матери и благословил ею Кубанский стрелковый полк. Буквально искромсанный осколками, Марков умирал тихо, без единого стона. Благословляя иконой рыдавших офицеров, он успел только сказать: «Умираю за вас, как вы за меня». Простые, строгие слова. Таким же простым и строгим было его отношение к смерти. Еще уходя на Русско-японскую войну, Марков писал своей матери: «Я смерти не боюсь, больше она мне любопытна, как нечто новое, неизведанное, и умереть за своим кровным делом – разве это не счастье, не радость?! Мне жаль тебя и только тебя, моя родная, родная бесценная мама».

Остановитесь на мгновение. Прочтите эти слова еще раз. Подумайте над ними. Это и есть та великая Россия, о потере которой мы скорбели в 90-х годах. Это тот самый легендарный русский характер, который после «Крымской весны» и событий на Юго-Востоке Украины начал возвращаться. Я в свое время в твиттере провел параллели, разумеется, условные, между Михаилом «Гиви» Толстых и генералом Марковым. Та же любовь к Родине, то же презрение к смерти, тот же самый порыв без перерыва. Даже та самая папаха. Это марковский дух и марковский стиль. Это русский дух, который никогда не суждено понять западному человеку.

Потрясенный гибелью близкого друга и соратника, генерал Деникин написал в своих «Очерках русской смуты»: «Над гробом реял черный с крестом флаг, мелькавший так часто в самых опасных местах боя. После отпевания я отошел в угол темного храма, подальше от людей, и отдался своему горю. Уходят, уходят один за другим, а путь еще такой длинный, такой тяжелый…»

В Новочеркасске, в церкви епархиального училища, была отслужена панихида по Маркову, на которой в почетном карауле стоял его Офицерский полк. Во время прощальной речи генерала Алексеева, где тот подчеркнул верность Маркова России и его жертвенность христианина-воина, боевые офицеры, много пережившие на своем веку, не скрывали слез. Став на одно колено, бывший главнокомандующий русской армии обратился к матери Сергея Леонидовича: «Благодарю вас, матушка, от имени земли Русской за то, что вы воспитали сына-рыцаря без страха и упрека!» Полк дал прощальный салют.

Это была панихида по исторической России. И по только зародившемуся Белому движению. Тогда еще никто из участников печальной церемонии этого не сознавал. Но Ледяной поход, бескомпромиссная верность Родине – это великая история великой России. В этом я твердо убежден.