Геннадий Белимов: Загадочный Волжский

Параномальными явлениями я стал глубоко и целенаправленно заниматься, будучи вполне зрелым человеком — после сорока лет. Интерес к загадкам природы, космоса и человека пробудился во мне после участия в двух экспедициях с томичами в район падения Тунгусского метеорита, где мне многое открылось о мирах, соседствующих с нашим трехмерным физическим. Там совсем иные законы, своя разумная жизнь — а мы ничегошеньки об этом не знаем! И наша земная наука на сей счет упорно молчит, словно заговоренная. Ересью объявляется все, что не вписывается в рамки материалистических концепций. Для меня гипотеза о многомерности космоса была в чем–то, наверное, сродни потрясению людей средневековья от признания Земли шаром. И ведь заметьте — ничего плохого от этой «ереси» не случилось. Наоборот, все земные науки получили мощный импульс для развития.

И тогда я стал копать и докапываться…

В этой книге собраны мои самые интересные исследования за несколько десятилетий. Хочется поделиться с земляками тем, с чем сам столкнулся и над чем задумался.

Сразу хочу отметить — я измышлять ничего не умею. Мне как литератору это не дано, иначе б я давно стал писателем–фантастом. Так что мои расследования уфологического характера сугубо документальные, как бы фантастически это не выглядело для непосвященных. Да, возможно, я могу ошибаться в каких–то оценках, но только не врать и не придумывать. Большинство из персонажей этой книги, за редким исключением, имеют реальные имена и фамилии, адреса и телефоны, и в ряде случаев я продолжаю с этими людьми общение. Некоторые предоставили свои фотографии, подкрепляя рассказанное ими.

Я благодарен всем, кто принял участие в создании этой книги, поделился своими материалами и свидетельствами, благодарен редакциям местных газет «Волжская правда», «Наш город», «Неделя города», «Волжское обозрение», «Волжская неделя», которые в те или иные годы печатали мои очерки о непознанном. Хочется, чтобы эта книга стала моим вкладом в историю города, которому сейчас исполняется 55 лет.

Реальность оказалась намного интереснее придуманных сюжетов, и, наверное, поэтому сегодня фантастику я почти не читаю. Зато благодарен судьбе и сам себе завидую в том, что тайны и таинственные явления сопровождают меня по жизни, и пусть так будет всегда. Уверен, что наши поиски не напрасны, и нас, землян, ждут великие открытия. Мы не одни во Вселенной — это самый важный вывод, которым я хотел бы поделиться с читателями.

Геннадий Белимов.

«Помилуй мя, господи, помилуй мя. Оборони от люте навета и злоце человецех. Вразуми, господи, паству твою…» — приглушенное бормотание старца в черном монашеском одеянии переходило в свистящий шепот, и тогда огонек лампадки перед иконостасом в два тябла начинал тревожно метаться. Из тьмы то проступали, то исчезали сумрачные лики святых; в мерцании света их бесстрастность казалась старцу зловещей. Он неспешно, двумя перстами, осенял себя, монотонно и тихо, чуть нараспев, продолжал молитву. В удушливой тишине подземной кельи звуки собственного голоса вносили успокоение, позволяли сосредоточиться, уйти в заученную вязь древнего языка, в думы…

Старцу было лет за семьдесят. Был он среднего роста, сухощав и, как видно, не обладал телесным здоровьем. Лицо его, увитое паутиной морщин, обрамляла седая ухоженная борода, сохлым пергаментом желтели лоб и впалые щеки. Но наиболее приметно выделялись глаза. Глубоко посаженные, живые, они словно источали свет неколебимой веры и какой–то скорбной истовой силы воли. Не всякий мог выдержать взгляда этих глаз. Знать, многое повидал и испытал он на своем веку…

Наконец, сотворив земной поклон перед образами, старик зажигал от лампадки тонкую восковую свечу и, взяв ее меж пальцев в ладонь, сложенную лодочкой, чтобы не задувало пламя, ступал в черный проход подземелья. Ни звука не шло от его шагов, лишь тени причудливо плясали на глиняных стенах нескончаемого лабиринта.

Было ли так? И сколько здесь от воображения? А может, напротив, слишком робка мысль, и в тайных бдениях с единоверцами не смирение, а хулу и проклятья шептали уста, страхом и ненавистью перед смутными временами, безверьем люда наполняли, злобили души, и зрели, вынашивались честолюбивые планы небывалого возвышения, в фанатическом исступлении грезились картины кровавой тризны по богоотступнику Никону и его приспешникам…

Читать дальше