Но бессмертный гарнизон сковывал врага по меньшей мере месяц. Немцы обстреливали крепость, бомбили ее с воздуха, использовали огнеметы. А Родина даже не знала, что Брест еще сражался и тогда, когда немцы уже давно взяли Минск и подошли к Смоленску. Кому-то удалось прорваться и уйти к партизанам; 300 оставшихся в живых защитников попали в плен. Только благодаря писателю Сергею Смирнову, восстановившему имена нескольких сотен погибших, с защитников крепости были сняты клейма “без вести пропавший” и “изменник родины”. Смирнов же ходатайствовал о реабилитации уцелевших героев. В хрущевские времена в газетах появилась фотография: двое плачущих мужчин, защитников крепости, прижимаются лбами друг к другу.
Стойкостью и мужеством советских людей были поражены даже враги, которые перед этим победоносно прошли почти всю Европу. В захваченном советскими войсками архиве штаба 45-й пехотной дивизии противника было обнаружено боевое донесение:
«Ошеломляющее наступление на крепость, в которой сидит отважный защитник, стоит много крови. Эта простая истина еще раз доказана при взятии Брестской крепости. Русские в Брест-Литовске дрались исключительно настойчиво и упорно, они показали превосходную выучку пехоты и доказали замечательную волю к сопротивлению».
Записка младшего лейтенанта Николая Синокопа
22 июня
Пом. нач. заставы мл. лейтенант Синокоп Николай Данилович. Сумская область, Роменский район, село Бобрик.
Погибну за Родину, но живым врагу не сдамся.
Николай Данилович Синокоп(1918–1941).
Родился в семье крестьянина. В 1938 году был призван в Красную Армию. В 1940 году стал младшим лейтенантом, помощником начальника погранзаставы на западной границе СССР. В первые часы боя комсомолец Синокоп поклялся стоять насмерть, но не пропустить врага. Он вынул свой «смертный медальон» и записал слова клятвы на том же листочке, на котором были записаны его фамилия и место рождения.
После упорных, кровопролитных боев уцелевшие пограничники вынуждены были отступать на восток. Утром 14 июля колонну пограничников численностью до 200 человек, двигавшуюся из города Сквира в направлении станции Попельня, настигли 16 фашистских танков. При входе в деревню Парипсы (4 километра северо-западнее станции Попельня) пограничники решили принять бой. По сигналу командира бойцы заняли оборону. Схватка была беспощадной. Но силы были слишком неравны.
После боя жители окрестных деревень возле подбитых, объятых пламенем танков врага подобрали 136 убитых пограничников и похоронили их. Среди документов, найденных у них, была обнаружена записка младшего лейтенанта Н. Д. Синокопа, которая после была передана в Центральный музей пограничных войск.
Записка младшего сержанта Владимира Смирнова
22 июня
Погибаем. Остался я – Смирнов В. и Восковский. Скажите маме. Сдаваться не будем.
Москвич Владимир Смирнов нес службу на западной границе, около небольшого литовского города Симнас. Фашистов здесь, как и в других местах, встретило упорное сопротивление пограничников и приграничных воинских частей. С помощью танков, артиллерии и авиации, беспрерывно висевшей над позициями советских бойцов, гитлеровцы в результате многочасового тяжелого боя, понеся большие потери, прорвались в город. Остатки героически сражавшегося гарнизона вынуждены были отступить. Четырнадцать воинов из состава 533-го мотострелкового и 292-го артиллерийского полков, в том числе и Володя Смирнов, пробились на выгодную для обороны высоту, но оказались в окружении. Заняли круговую оборону. Бой был жестоким, никто из четырнадцати не дрогнул, сражался до последнего дыхания…
После войны Елена Ивановна Смирнова, мать Владимира, написала пионерам одной из школ Симнаса с просьбой узнать судьбу сына, потому что официальный ответ был такой: «Пропал без вести».
Подобные письма приходили и из других городов – многие семьи обращались к юным следопытам Симнаса. И вот в одном из походов по родному краю пионеры Симнасской школы-интерната услышали воспоминания колхозника А. Яняцка:
– Помню, шли перед последним боем через наш поселок четырнадцать бойцов-храбрецов. Остановились у соседнего двора. Пили воду. У них было два «максима». Когда кончился бой, фашисты согнали всех взрослых жителей и приказали похоронить погибших. Один из них еще был жив. Его добили эсэсовцы. Мы похоронили этого пограничника под деревом у околицы.
Читать дальше