Игорь Рабинер - Сборная-2018 - чемпионы наших сердец. Черчесов, Дзюба, Акинфеев, Черышев и другие герои ЧМ-2018 в России

Человеческие качества Эдика я имел возможность оценить на Олимпиаде 1956 года в Мельбурне, когда дважды пытался отдать ему свою золотую медаль – ведь он провел весь турнир, а меня Гавриил Качалин поставил только на финальный матч. Я был убежден, что награда, которых тогда выдавали строго одиннадцать, по праву принадлежит ему. Но Стрельцов категорически отказался ее принимать, сказав: «У меня еще вся карьера впереди!»

Я много читал о том, что тогда произошло, и у меня нет оснований не верить Эдуарду, написавшему в письме матери, что он невиновен. И пытаюсь себе представить, как бы мы выступили, если бы эта тройка наказанных неизвестно за что ребят была на поле…

А без них мы провели пять матчей почти в одном составе. Я уже упомянул, что во время ЧМ-2018 Владимир Путин принимал легенд мирового футбола. Себя к ним не причисляю, но оказался в этой компании из девяти бывших футболистов и президента ФИФА Джанни Инфантино. И рассказал то, что их поразило.

Сегодня для восстановления между играми на чемпионате мира дают от четырех до пяти дней. А мы на ЧМ-58 почти все матчи проводили через день! 8 июня – 2:2 с Англией (та самая игра, в которой Симонян открыл счет. – Прим. И.Р. ),11-го – 0:2 от Бразилии, 15-го – 2:0 с Австрией, 17-го – 1:0 в переигровке за право выйти в плей-офф с англичанами. И, наконец, 19-го – четвертьфинал, в котором мы проиграли 0:2 Швеции!

Когда сидевший напротив меня Маттеус услышал, что мы на чемпионате мира за 11 дней провели пять матчей, а тогда замены-то были запрещены, – он схватился за голову!

Да еще и играли мы все матчи, по сути, одним составом. Сейчас, по прошествии времени, думаю, что Гавриил Дмитриевич Качалин все-таки должен был нас на четвертьфинал заменить. Тех, кто сыграл все четыре матча. Мы были выжаты. Но – не решился. Хотя понимаю, насколько непростым для него могло стать такое решение.

60 лет спустя тренерский штаб во главе со Станиславом Черчесовым сработал на ЧМ-2018, считаю, очень хорошо.

До турнира у меня не было полной уверенности в том, что сборная выступит так, как ей в итоге удалось, – потому что это футбол. Но в чем я был уверен – в абсолютно верном подходе к ее подготовке. Потому что видел, как этот подход формируется, собственными глазами.

Знаете, чем отличался этот штаб от всех предыдущих за много лет? Тем, что в дни, когда футболисты находились в расположении своих клубов, работал в Доме футбола с утра до вечера. Анализировал ситуацию с каждым из своих игроков и разбирал на молекулы соперников, выверял мельчайшие детали. Я каждый день приходил в РФС к десяти утра – они уже здесь! И сейчас, спустя неделю после чемпионата мира, Черчесов и его помощники уже забыли о достигнутом успехе, – и они уже вовсю обсуждают новый этап работы.

Разве что о штабе Фабио Капелло можно было сказать то же самое: к отдаче его помощника Оресте Чинквини невозможно было предъявить никаких претензий. Кстати, когда Капелло увидел меня на матче открытия ЧМ-2018, то через всю ложу пошел ко мне, и мы обнялись. Жаль, что с результатом на предыдущем мировом первенстве в Бразилии у него не получилось.

Перед отъездом национальной команды на майский сбор в Австрию мы проводили в Доме футбола заседание технического комитета РФС, который я возглавляю. Заслушивали тренерский штаб сборной о подготовке к чемпионату мира. И Черчесов, и его помощники провели для нас полнейший анализ всего, что они делают, досконально разобрали все детали и ответили на все вопросы! Это произвело очень приятное впечатление, и именно поэтому я говорю об абсолютно верном подходе к подготовке. В футболе не бывает случайных результатов, все они базируются на колоссальном и тщательно продуманном труде.

Уже после чемпионата мира Черчесов в программе Владимира Соловьева сказал, что наш с ним каждодневный пароль, когда он входил в кабинет, где я сижу, – слово «Only!». По-английски – «Только!» Расскажу, почему.

Как-то раз он ко мне зашел, а я говорю: «Саламыч, знаю, что ты и без меня все понимаешь и сделаешь на этом акцент, но все-таки приведу тебе пример. Мы восемь лет работали в сборной СССР вместе с Валерием Лобановским. И вот однажды при подготовке, если не ошибаюсь, к чемпионату Европы 1988 года мне показалось, что идет слишком интенсивная работа, и ребята из-за переутомления подсели. Говорю Юрию Морозову и Сергею Мосягину, ассистентам: «Вам не кажется, что нагрузки слишком высокие, и надо их сбавить?» – «Никита Палыч, мы тоже так считаем. Но он ведь нас не послушает. Поговорите с ним вы».