Игорь Родинков - Последняя битва Корнилова

Воспоминания Корнилова прервал его адъютант, поручик Долинский, сообщивший, что прибыл генерал Марков со своим отрядом. Теперь в Добровольческой армии, вместе с присоединившимися к ней донскими партизанами, было около 3,5 тыс. активных штыков. Невесть какая сила против многотысячных красногвардейских отрядов, но это были испытанные, верные войска. За своих бойцов генерал Корнилов ручался головой. Вчера вечером он здоровался с подходящими в Ольгинскую частями, те отвечали ему нескладной, но задушевной песней:

Дружно, корниловцы, в ногу

С нами Корнилов идет;

Спасет он, поверьте, Отчизну,

Не выдаст он русский народ.

Со строевыми частями прибыл обоз с ранеными, прибывали и беженцы, которые только сковывали активность армии. В обозе 200 раненых, их бросать нельзя. Для них попасть в руки красных – неминуемая смерть. Но что делать с двумя тысячами гражданских беженцев?

Решение пришло тут же.

– Поручик Долинский, пишите приказ, – сурово сказал генерал Корнилов. – Приказываю гражданским лицам покинуть армию. Каждому из беженцев предоставляется право самостоятельно распоряжаться своей судьбой: спасаться по станицам, или вернуться в Россию.

Потом, подумав немного, добавил:

– Исключение делается только для отдельных лиц по личному распоряжению командующего.

До назначенного на вечер военного совета оставалось еще два часа. Корнилов опять углубился в свои мысли. Не сделал ли он ошибки, прибыв на Дон два месяца назад, и оставшись там, не поехал поднимать на борьбу с большевиками Сибирь?

Первоначально, увидев, что вопрос формирования на Дону Белой гвардии успешно решается генералом Алексеевым, Корнилов решил взять Деникина, Лукомского и ехать дальше – поднимать Сибирь. Организация войск в замкнутом пространстве юга России представлялась ему делом местного масштаба, тем более что на территории казачьих войск придется зависеть от казачьих правительств, кругов и атаманов. Корнилов рвался на простор, в Сибири и Поволжье, где можно развернуться в полную силу. На это его решение влияли и личные взаимоотношения с Алексеевым.

Но политические деятели, главным образом представители московского Национального центра, настояли, чтобы борьбу на юге России против большевиков возглавил именно генерал Корнилов. В результате 25 декабря 1917 года три высших начальника подписали соглашение об образовании армии, получившей название Добровольческой. Корнилов принял на себя командование. Алексеев ради пользы дела отошел на второй план, оставил себе финансовые проблемы, вопросы внутренней и внешней политики. Третий подписавший, Каледин, ведал формированием Донской армии и вопросами жизни Дона.

В начале командования Корниловым Добровольческой армией дела шли вроде неплохо. В среднем в день в армию вливалось по 70-80 человек. До половины записавшихся добровольцев были обер-офицеры, до 15 % – штаб-офицеры, были так же юнкера, студенты и гимназисты (более 10 %). Казаков было около 4 %, солдат – 21 %. К концу декабря 1917 г. в армию записалось добровольцами 3 тыс. чел. Отличительным знаком новой армии был нашиваемый на рукав угол из лент национальных цветов.

План Корнилова и Алексеева был таким: довести численность армии до 10 тыс. чел. и лишь затем приступить к выполнению крупных задач. Жизнь решила иначе. Большевистские фронты перекрыли дороги, отрезали Дон от России и Украины. Приток добровольцев резко упал – добирались лишь единицы. Хотя только в Ростове находилось несколько тысяч офицеров, которые не спешили вливаться в ряды Добровольческой армии, предпочитая кутить в кафе и ресторанах.

В январе 1918 года красные отряды хлынули на Дон с четырех сторон: Харькова, Воронежа, Таганрога, и Ставрополя. Большинство казаков, вернувшихся с фронта, объявили нейтралитет и разошлись по домам. А в станице Каменской представители некоторых полков образовали ревком во главе с Подтелковым и требовали передачи власти на Дону Советам.

На вновь образовавшихся «фронтах» противостояли красному нашествию на Дон лишь части Добровольческой армии в 2 тыс. штыков и около 400 донских партизан, из которых особенно отличился отряд есаула Чернецова. Но после гибели есаула и разгрома его отряда 2 2 Отряд Василия Михайловича Чернецова был разбит под станицей Глубокой красным отрядов Голубова-Подтелкова 23 января 1918 г. Сам Чернецов и 40 пленных офицеров были зарублены казаками Подтелкова. Чернецова самолично зарубил Подтелков. Корнилов принял единственно, как ему казалось, правильное решение – уходить с Дона. Он отдал приказ частям Добровольческой армии соединиться в станице Ольгинской и телеграфировал о своем решении атамана Каледина.