Татьяна Визель - Беседы со специалистами

Настал этот день. Анечка взяла дрожащей рукой билет и, когда поняла, что материал ей знаком, и она может ответить, ей с непривычки стало дурно. Ноги подкосились, глаза закатились, и она стала оседать. Председатель комиссии вскочил со своего места, налил в стакан воду, торопливо подбежал к ней и не дал ей упасть. «Еще помрешь из-за вашей партии…», – прошептала в беспамятстве Анечка. Вся комиссия обомлела и замерла. Хорошо, что председатель оказался порядочным человеком, а то все кончилось бы весьма печально. Такие были времена.

Анечка всегда восхищалась собой. Приходя с какой-нибудь вечеринки, она, как правило, говорила: «Я была такая очаровательная, такая очаровательная, мне даже неудобно было». Наверное, такой способ жить очень выгоден, потому что Анечка до старости осталась удивительно моложавой и полной сил.

Много лет, правда, не до самой пенсии, Анечка работала логопедом в одной из неврологических клиник Москвы. Больные любовались ею, всегда «прибранной» (по ее же собственному выражению), и им становилось лучше.

Особым событием в институтский период была целина. Освоение ее студентами придумал Хрущев, а во что вылилась эта придумка, думаю, будет ясно из следующего.

То, что мы летом едем на целину, нам объявили на втором курсе. Пояснили, что это наш патриотический долг и пр. Моя мама сказала: «Надо, так, надо». Другие мамы и папы оказались более дальновидными и «отмазали» своих детей.

На Целину поехали 15 девочек с курса из 100 человек. Ехали мы в вагонах для скота, и это было бы не самое страшное, если бы там имелись туалеты. Но таковых не было, а остановки поезд делал редко. Мучения с тем, как бы вытерпеть, живы в памяти до сих пор. С едой было лучше: мы дружно поглощали запасы, данные с собой из дома, так что не голодали.

Приехали в Казахстан, в город Кокчетав. Там рассортировали прибывших, приписав к определенным точкам. Нас повезли на грузовиках (в кузове) в полевой стан в степи. Вокруг в радиусе на 18 км – никого и ничего. Весенняя бесконечная степь с сопками, поросшими дикой клубникой (невероятно душисто и вкусной). В бескрайнем небе парят орлы.

Поселили нас в вагончиках. Спать определили на нарах. Работа наша заключалась в том, что мы должны были копнить сено, т. е. собирать его граблями и укладывать в валки, а во время уборки хлеба нам было предписано сидеть на прицепах у трактористов и дергать за веревку, чтобы высыпалось то, что сжато.

Трактористы и комбайнеры жили рядом с нами, в таких же вагончиках. Это были молодые люди, большая часть – из уголовников, меньшая – их новоселов, осваивающих целину. То ли с ними провели строгий инструктаж, то ли попались такие не агрессивные люди, но по отношению к себе мы не чувствовали с их стороны никакой угрозы. Напротив, они были вежливы и предупредительны. Среди трактористов было немало немцев, поскольку в Казахстане были их поселения. Странным образом совершенно русопетский парень оказывался вдруг Колей Гарднером.

Все шло более или менее ничего пока не наступили холода. Мы ходили с граблями в поле, набивали мозоли на руках, но не жаловались. Приехал – работай!

На целине с трактористом Колей Гарднером (1962 г.)

Продукты нам привозили из колхоза, поэтому было у нас и молоко, и овощи, иногда мясо. Не то, что в других местах, где питались от совхозов. Там, как потом нам рассказывали, были одни макароны и крупы. Готовили еду мы себе сами, установив поочередные дежурства, а трактористам готовила повариха, украинка. Дежурные во всю старались успеть приготовить еду к возвращению подруг с работы. Сделать это было нелегко, т. к. чугун растапливался соляркой и постоянно гас на ветру. К тому же, большая часть девчонок, маменькиных дочек, понятия не имели о поварском искусстве.

Однажды, Ларочка Борисова, первая красавица на курсе, так старалась приготовить получше и почище, что помыла лапшу. Она, естественно, сбилась в супе в комки, с которыми бедная Лара ничего не могла поделать. У Иры Кондраниной, о которой уже шла речь, собака украла кусок мяса, который она должна была сварить, и та безуспешно бегала за ней по степи.

Видя, что мы скучаем, трактористы решили свозить нас в ближайшее село Вороновку на танцы. Девчонки воспрянули духом, принарядились, достали белые босоножки. Те, у кого они были из парусины, натерли их мелом. Нас посадили в кузов грузовика и повезли. В России дороги плохие, это известно, но какой была дорога из полевого стана в это село, описать невозможно. Нас трясло так, что и вообразить трудно. Однако доехали. А как же выйти в туфельках и босоножках, если под ногами глинистая жижа? Пришлось нашим рыцарям перетаскивать нас на руках.