Нелли Копейкина - Взгляд в прошлое. Великая Победа над фашизмом

Вот тогда наш Иван Иванович и свиделся вновь – через тридцать четыре с половиной года – со своим старым боевым другом, с танком Т-34.

Он узнал его сразу же – по чуть облупившемуся и закопчённому номеру на борту – в пятнадцатисекундном эпизоде этого фильма, который отснял в ту далёкую осень 1943 года один из неизвестных военных кинооператоров…

Танк мчался вместе с другими боевыми грозными машинами по пригороду Киева, по обгорелым остовам деревьев, сквозь порушенные хаты, тараня брошенную и покорёженную немецкую технику. Снятые кадры были стремительно-смазанными, дрожали и дергались – оператор, вероятно, сидел на броне другой боевой машины, вместе с танковым десантом. Потом – уже с земли велась съёмка – все увидели, как танк в неумолимом праведном гневе, на мгновенье вздыбившись, наехал с разгона на бревенчатый настил пулеметного гнезда, и, лихо, не сбавляя скорость, весь в клубах дыма и пыли, свернул на одну из улиц города… И всё. Дальше были показаны залпы «Катюш», смонтированные различные другие кадры боёв за Киев. А потом – колонна наших солдат идёт по освобождённому городу…

Этот фильм тем вечером прокручивали раз десять, наверно. Иван Иванович смотрел его стоя, держась одной рукой за спинку стула… Когда вновь пошли кадры с танком, директор выключал голос диктора на фоне грохочущего боя, и в тишине затемнённого класса раздавался слегка скрипучий, и непривычно дрожащий, голос трудовика: «…вот, вот – здесь я пулемётное гнездо раздавил…, а там сзади, за мной, моего дружка, на другом танке, Кольку подбили – это не сняли, а он потом в госпитале помёр.., вон там, за дымом не видно, фрицевская пушка стояла, она нас и достала, прямо в упор била.., меня командир вытащил контуженного и окровавленного, а Петр и Рустам там, в танке и остались, убитыми… а командир мой Вартан погиб в этот же день, уж после того, как меня санитарам сдал – его осколком мины прямо в грудь, она рядом с медсанбатом рванула…»

На следующий день Иван Иванович, бывший механик-водитель «тридцатьчетвёрки», принёс мутноватую пожелтевшую фотокарточку с разлохмаченными и оборванными уголками. Эту фотографию потом увеличили и повесили рядом со школьной «Доской почёта». На ней стоял двадцатилетний белобрысый паренёк в слегка помятой гимнастёрке с танкистким шлёмом в руке. А сзади него высился танк – с точно таким же белым новеньким номером на помятой, в зазубринах и заплатах, башне, как и в том пятнадцатисекундном отрывке. На обратной стороне фотографии была надпись «Мой боевой друг. 17 сентября 1943 год».

Тот короткий взволнованный комментарий к ещё более коротким кадрам директор тогда записал на магнитофон. И в последующие года, каждый раз перед празднованием 9 мая, показывая эту короткометражку школьникам, в эпизоде с танком включал голос бывшего танкиста…

Иван Иванович Гунько, сержант, механик-водитель танка Т-34, комиссованный по ранению в январе 1944 года, трудовик нашей школы, умер за неделю до празднования 40-й годовщины Победы…

У меня же на память осталась фотокарточка этого скромного обычного человека, нашего любимого трудовика, которого я сфотографировал на свой фотоаппарат «Смена 8М» девятого мая 1978 года…

Дядя Володя 1 января 2020-го пережил свой 82-й год.

Ещё дядя Володя до сих пор, в любое время года и при любой погоде, спит с приоткрытым окном.

Потому что жарким и пыльным начала июля 1941 года в украинском селе Монастырище, что раскинулось широкой лентой вдоль старого разбитого Ичнянского шляху – из Прилук в Ичню, он двухсполовинолетним карапузом попал под бомбёжку немецких самолётов – и его засыпало. Это мне как-то моя мама – дядина старшая сестра – рассказала…

«Наше село Монастырище тогда большое было. Старая церковь Рождества Богородицы, с двадцатых годов – по рассказам родителей – давно уж закрытая, наверное, до сих пор стоит под облупленным куполом. Рядом с нею был такой же старый и крепкий, с огромным глубоким подвалом, дом. Сам подвал, с мощными каменными сводами, холодный – даже в самые жаркие дни, и мрачный. Сельские туда бегали до войны «нечистого» слушать – там эхо было своеобразным. А в паре километрах от церкви на пригорке – Кабаниха. Усадьба бывших хозяев края и самого села. Там – бывший помещичий дом, к нему ведёт аллея из роскошных, головокружительно пахнущих, акаций. Медвяный запах лёгкий ветерок разносит по всей округе, и на него сбегаются стайки босоногих ребятишек. Сочные крупные, спелые соцветия так и просятся в рот! Эта сладость на языке, с небольшим травяным привкусом, заманчивее и доступнее конфет, которые изредка привозят родители из Ични…