Михаэль Тсокос - Партитура смерти. Случаи из практики самого известного судмедэксперта Германии

На следующий день уголовная полиция усиленно расследовала дело по различным направлениям. Сопоставление с базой данных пропавших без вести не дало результата. Чемодан на колесиках оказался популярнейшей моделью, продающейся в дешевых универмагах по всему городу. Были опрошены хозяин и владелец рок-клуба Хеллбаунд, уверявшие, что в их заведении не потерпят никакого проявления насилия. Хотя их возмущение внешне казалось плохой игрой, но ни в клубе, ни в пристройках на реке Шпрее следователям не удалось найти оснований для недавно совершенного кровавого злодеяния.

Точно так же шли дела у сотрудников уголовного розыска, собиравших информацию в среде скинхедов. Хоть они и столкнулись с большим количеством агрессивно настроенных ровесников, чьи тела, надутые от потребления пива и увлечения бодибилдингом, были усыпаны татуировками, но все же они не обнаружили никаких указаний на личность погибшего, местонахождение остальных частей тела или одного или нескольких убийц.

Ранним субботним утром, спустя два дня после находки чемодана на колесиках, главный комиссар Виттиг завтракал дома. Перед ним лежала ежедневная газета, развернутая на странице с местными новостями, снова с сенсационным заголовком о «расчлененном теле из р. Шпрее». Однако статья содержала всего лишь абстрактные размышления.

Виттиг перелистывал дальше, но его мысли постоянно переносились к таинственному преступлению. Спустя 48 часов после обнаружения торса у них все еще не было ни одной полезной улики, ни одного подозреваемого и даже место совершения преступления не было известно. И как любой опытный криминалист Виттиг понимал, что вероятность раскрытия насильственного преступления по прошествии магических 48 часов существенно падает.

Но вот взгляд главного комиссара упал на объявление. Как раз сегодня в клубе для отдыха Хакслис Нойе Велт в районе Хазенхайде перед городскими воротами начинается масштабный тату-фестиваль. Тысячи мастеров и любителей боди-арта соберутся на просторной территории клуба, чтобы продемонстрировать свое мастерство и узнать о новых трендах и сюжетах.

Виттиг схватил телефон.

– У меня идея, – сказал он, как только верховный комиссар Люккертц взяла трубку. – В Хакслис сегодня проходит тату-фестиваль. Пошли-ка в Хазенхайде пару наших людей. Пускай они покажут фото татуировок нашего убитого. Возможно, что-то и прояснится.

– Ты действительно считаешь, что это нам чем-то поможет? – Беату Люккертц не особо убедили слова верховного комиссара. – Да почти у всех сегодня есть татуировки.

– Я знаю, – возразил он. – Но большинство ограничивается несколькими более или менее сдержанными тату на не особо чувствительных зонах. Однако верхняя часть туловища мужчины из чемодана почти полностью разукрашена. Клиенты, которые решаются на татуирование в области сосков, по всей вероятности, исключение. Возможно, нам повезет и кто-то вспомнит нашу жертву, когда ему покажут фото.

По всей видимости, Доминик Виттиг сам не был уверен в своем плане. Однако времени у них оставалось все меньше, а помимо татуировок у них не было ничего, что бы помогло им выйти на след жертвы, а вместе с тем, надо надеяться, и преступника.

Итак, они решили отправить всех свободных следователей с увеличенными ксерокопиями фото татуированного туловища прямо в Хазенхайде. Обнаружить художника тату на многотысячном фестивале – почти то же самое, что найти иголку в стоге сена, и тем не менее это шанс.

В эту субботу на территории Хакслис Нойе Велт около полудня царило сильное оживление. Группы, исполняющие музыку в стиле хеви-метал, оглушали своим грохотом обычно тихий парк Хазенхайде. В палатках и под открытым небом шла демонстрация татуированных тел, тут же накалывали новомодные творения на спины, руки или на более чувствительные области тела. Мастера со всего света громко праздновали свою очередную встречу. Пиво, виски и водка текли рекой.

Полдня следователи обходили территорию фестиваля. Сотни раз они показывали фотографии и задавали одни и те же вопросы: «Знает ли кто-нибудь мастера, нанесшего эти татуировки?

Или узнает ли кто-нибудь носителя этих тату по этим увеличенным кадрам?» О том, что речь идет о фотографиях мертвеца, а также о том, что это всего лишь фрагменты, в буквальном смысле слова, следователи предусмотрительно умалчивали.

Сотни раз в ответ на свой вопрос следователи получали лишь покачивание головой и пожимание плечами, пока, наконец, один из следователей, комиссар полиции Саша Могурски, не добился результата. До этого лингвистически одаренному следователю приходилось задавать вопросы чаще на английском или русском, нежели на немецком, так как тату – сфера интернациональная, и многие мастера постоянно путешествуют по свету, с одного фестиваля на другой или из одной популярной мастерской в другую. Молодой человек, которому Могурски после полудня задал вопрос, ответил с тягучим австрийским акцентом.