Юрий Максименко - Народные предания и первая Киевская Русь

Пройшла зима холодная, а стало тепло, весна почалась кветучая, трава пошла яручая, а бежать гонци одъ полудня, бежать, кричать: «Бросай, Царь Канышъ, книши твои солодкіе! Бери людей до кола свого та боронись! Лезеть сюды Дурій-Царь, ворожій песъ, съ вояками многима, а силою страшливою! За три дни одъ насъ на полудень…» Поднялъ Канышъ-Царь дуду до неба, задуделъ въ нее, ажъ трава похитилася, а сталъ звать людей до воза своего, а рассказалъ имъ скотину гнать до полуночи, женокъ, детей, старцевъ своихъ, съ возами, съ коньми, съ добромъ всякимъ. Гудить дуда по лынамъ дальними, беду-войну озвещаеть людямъ: «Гэй! Гэй! Люди добрые, стережитеся! Идеть война на насъ страшливая! Подавайтеся до полуночи, до лесу темного! Гонить скотину подальше отъ ворога! А молодь сюда, до Царя Каныша, на коню, да щобъ шаблюки были!»

Прискакала молодь оруженная до Царя Каныша, до Царя свого, стала кругомъ, съ коней слезла, ухо доземь дала, землю слухаеть, а земля гудыть, а земля гудыть! Много ворогу на Руську Землю течеть! Много ворогу, не пощитаешь его! Наделъ Царь Канышъ Шаблюку Кладницу, а якъ тая махнеть, ворога збуде! А якъ тая секоче, голова напрычъ! А тая Шаблюка отъ самого Бога, зъ неба упала въ самый день тотъ. Самъ Богъ ее зъ неба ронялъ, а щобъ Щурамъ 14 14 Т. е. Предки. нашимъ, Пращурамъ защита була отъ Бога нашего. И пошли съ Царемъ Канышемъ молодяки по степу гономъ гонять, герцовати, а щобъ Дуря-Царя до земель не пускати. Погонють, погонють, стануть, Богу помолються, Шаблюку Цареву поцелують, а даль гонють. А що тамъ, на полудню сталося?

А горить земля пожарами, дымомъ взялась, дымомъ взялась, пылюкою темною, а то ворогъ идеть, ворогъ нещитанный. А бегуть передъ старые ворожки, спасаються, кричать Царю Канышу: «Не бей насъ! Помилуй! И сами не ради, такое зло течеть на насъ! А съ тобою, Царь, ворожиться не будемо!» Махнулъ рукой Царь, засмеялся, а такъ имъ отговаривалъ: «И вамъ дошло! И васъ бьютъ Дуряци-Вояци? А мы съ вами тако жъ не ворожимся, не бьемся! А виры вамъ не маемо никакое! Текайте себе подальше, за спину нашу, а до насъ не тыркайтеся, бо бить буду!» И такъ сказалъ Царь Канышъ молодымъ своимъ: «Старый ворогъ другомъ не будеть! Не бейте его, коли ему злый часъ, а до дружбы не берите его николи!»

А земля – гудыть! А земля – чудыть! А Земля Русская въ степахъ горыть! А ворогъ Дурячій валомъ до Земли Руськой валить! Полнеба въ дыму, полнеба въ пылюке, а скоро до сонця та туча хватаеть, а скоро все небо уже застилаеть. Горять хаты зимніе подале, въ земле. Гудить Земля! Ворогъ течеть! Нещитанный, немерянный, сильнющій! Прійшолъ, сталъ станомъ, дальше идти боиться, выглядаеть, куда Щуры 15 15 Т. е. Предками. наши да Пращуры, куда они подевалися, куда поховалися? И послалъ Дурь-Царь Вайловъ напередъ, щобъ все поглядали а все разузнали. Идуть Вайлы, голова у нихъ глечикомъ, на голове валенки, наместо шапки надеты, идуть, выглядають, ничего не видють. Стоить станомъ въ лыну Дурь-Царь, дали идти боиться. Въ ночи напали на него герци Дедовскіе, не дали спать до самой зорьки, а зорька пришла, ихъ нету, якъ не було! Днемъ покажуться, тревогу подиють, а въ ночи занов герци граються, Дуря-Царя тревожуть до зорьки ранней. И поделивъ Канышъ-Царь молодь свою, одни въ ночи бьються, герцями граються, а въ день спятъ, а другіе во дню, а въ ночи спятъ, отпочиваються. А Дурь-Царь вправду дурень былъ, и день, и ночь воякъ своихъ будилъ, да такъ ихъ вымоталъ, такъ опядилъ, що стали они какъ сонные, никуда не годные, ни въ лыну воевать, ни на сторожу стать.

А темъ часомъ Канышъ-Царь приказалъ скотину резать да въ воду кидать, чтобъ нигде враги не могли напиться. А то вышлетъ козаковъ конныхъ, те поскачутъ, врага подразнятъ, а коли врагъ выскочитъ, за нимъ погонятся, побегутъ, остановятся, на врага кинутся, а изъ кущей пешіе бегутъ, подъ конь враговъ кидаются, черева конямъ портятъ! И летятъ враги головой на земь, а имъ Деды наши шеяки режутъ, а имъ Пращуры руки, ноги рубятъ! Испугался Дурь-Царь, что нигде войны нету, а что кажный день людей убиваютъ, что ни спать, ни отдыхать некогда, а ни есть, ни пить нигде нету. Повернулъ Дурь-Царь войско свое несметное, пошелъ назадъ, на полудень Руське, а тутъ Деды за нимъ, а тутъ Пращуры вдогонъ, и уже не бояться, уже близко гарцують, а войны все нету, битвы неякой, а такъ все герци да герци, да посмешище, да носы показують Царю Дурю издалека. Разозлился Царь Дурь, приказалъ стрелять, а Деды-Пращуры пули 16 16 Т.е., конечно, стрелы. въ дохлятину намочили, да какъ выстрелютъ разъ, кого ранили, тотъ и померъ на другой день! Какъ и не было!