Юрий Глухих - Терентий Семенович Мальцев. Жизненный путь

Хозяйство Семёна и Вассы состояло из надела земли, обыкновенной избы и одной-единственной лошади, да и та в голодный год, когда мор на скотину напал, к несчастью, околела. А в летнюю жару 1891 года, когда Мальцевы были на дальнем покосе, сгорела почти вся улица, на которой они проживали. Не уцелело в том страшном пожаре и скромное их жилище.

Крайняя нужда привела Семёна в молельный дом к деду Омельяну, духовному наставнику и такому же крестьянину. В общине почитали его за справедливость, рассудительность и отзывчивость на чужую беду. Внимательно выслушав Семёна, Омельян обратился за помощью к людям, и никто не остался безучастным. На выделенные в долг Семёну деньги приобрели в соседней деревне сруб. Перевезли его и через несколько дней общими усилиями поставили на пепелище новую избу. А на новоселье соседи принесли, что смогли: кто серп или вилы, кто плошку, скамейку. Так почти всем самым необходимым и обзавелись.

Помочами, а по иному супрядками (всем миром), в России построены многие поселения, особенно в послевоенные годы. Практически каждый житель по мере своих сил в них участвовал, так как знал: случится нужда, и ему помогут. В таких мероприятиях задействованы были все, от мала до велика. При этом ребятишки чаще использовались на подвозке стройматериалов. Срубы домов нередко везли из соседних и дальних деревень. А механизированного транспорта не было. Снаряжались обозы, причём на воловьей тяге. Возницами становились дети. На весь обоз определялся лишь один взрослый, и чаще всего тот, кто для тяжелой работы не годился.

Через два года после постройки избы Семён наконец-то смог купить лошадь. Жизнь немного полегчала, но детских голосов в доме не было слышно. Васса уже трех родила, да всех схоронили. Детская смертность в деревне в ту пору была чрезвычайно велика.

В 1895 году в семье Мальцевых родился четвертый ребёнок – Тереша. А в августе 1898 года на тридцать втором году жизни Васса умерла. Овдовевший Семён женился на Анне Степановне. Не имевшая собственных детей новая супруга полюбила пасынка всей душой. Названого внучонка радушно приняла и её престарелая мать Наталья Яковлевна.

Лишь изредка Терентий мог, как в тумане, вспомнить образ родной мамы. Однажды он попросил отца рассказать о ней. Семён подвёл сына к зеркалу и сказал: «Смотри на себя, и мать увидишь».

Игрушек, которыми лишь забавляться можно, деревенские дети тех далёких лет, как правило, не имели. Родители мастерили своим чадам такие игрушки, какими «работать» надлежит. Все детские игры были похожи на сельские работы. Одни «пахали», другие из лукошка (старого решета) «сеяли». Самые младшие «боронили» деревянными крошечными боронами либо просто пальцами. Ребятишки запрягали в телеги игрушечных лошадок и везли снопы, связанные из щепок и прутьев, на гумно. Снопы вязали также из стеблей трав, а вырвав их, начинали «вспашку», «боронование» и «посев». Иногда «дождичком поливали». Такие нехитрые игры стимулировали у ребят желание быстрее повзрослеть, запрячь настоящую лошадь и вместе с отцом работать в поле.

Семён стал брать сына в поле очень рано: за конем в часы отдыха присмотреть, воды принести. На лошадь в первый раз посадил года в три, а в 5—6 лет и боронование доверил.

Смышленым и ласковым рос Тереша. Добрая мачеха, приёмная бабушка и тетка Варвара души в нем не чаяли, а уж родной отец тем более. Но случилось несчастье. Однажды Семён приехал с поля, выпряг лошадь и, привязав её за повод к телеге, попросил сына: «Тереша, сенца Лысухе принеси». Мальчик взял сена, сколько смог, и подошёл к лошади сзади, а самого из-за большой охапки не видно. Лысуха, естественно, испугалась. Отец только крикнуть успел: «Отойди, ударит!» Но было уже поздно. Испуганная лошадь лягнула подростка, отбросив его в сторону. Семён схватил сына на руки, и закричал не своим голосом: показалось, что тот не дышит. На груди Терентия сквозь рубашонку проступила кровь.

Спасением пострадавшего руководила Анна. Семён все делал, не осознавая, беспрекословно повинуясь жене. Внес сына в избу и бережно уложил на лавку. Анна же принесла воды из колодца, чистой тряпицей сняла сгустки крови, осторожно промыла рану. Несколько успокаивало, что рана невелика, а то, что грудь в том месте продавлена, обнаружили позже. Но и это взрослых не особо насторожило, думали, затянется, когда заживать будет.

Лежать Терентию пришлось очень долго. Сначала рана сочилась. А когда и засохла, боль в груди не проходила. Продавленное место не выправлялось. Особенно больно было при глубоком вдохе.