Брайан Head Уэлч - С широко открытыми глазами - мое возвращение в KoЯn

Я зависел от наркотиков, а Джиннея – от Facebook.

Я бросил быстрый взгляд через плечо Джиннеи и заметил эту мерзкую синюю полосу в верхней части экрана.

Facebook. Конечно.

Потом я увидел фотографию в профиле. Это был один из тех ребят, с которыми я велел Джиннее прекратить общение. Все мое тело напряглось. С ума сойти, сколько необузданной ярости может вызвать в отце тощий маленький подросток! Я чувствовал, что мое терпение вот-вот лопнет.

– Джиннея, – я старался сохранять спокойствие и говорить тихо. Я не хотел ссориться с ней в Рождество в присутствии родителей. Они знали, что в этом году наши отношения испортились, но вряд ли могли себе представить, насколько сильно. – Я же сказал, что не хочу, чтобы ты разговаривала с этим парнем.

– Но, пап…

Я быстро прервал ее:

– Джиннея… все. Хватит сидеть в соцсетях! Ты сейчас же это прекратишь. Facebook больше не существует.

Наши взгляды встретились, как у двух противников, сходящихся в поединке UFC. У меня такое было. Отступать я не собирался.

– Ты ничего не понимаешь! – выплюнула она мне в ответ, вставая. – Мои друзья – единственные, кто отвлекает меня от мыслей о самоубийстве.

Ай. Это больно. Весьма больно.

Я вздохнул и попыталась успокоиться, но, по правде говоря, понятия не имел, как на это реагировать. Что вы говорите, когда ваша маленькая девочка сообщает вам, что хочет покончить с собой? Я инстинктивно шагнул к ней, но она попятилась. Ее пальцы все еще были скрючены, удерживая края рукавов на запястьях. Я видел, как на ее глазах выступили слезы. Я сам боролся со слезами. Но на этот раз я твердо решил держать себя в руках.

Я взял себя в руки и сделал глубокий вдох.

«Джиннея, – спокойно сказал я, – позволь мне взглянуть на твои руки». Джиннея застыла на месте, поэтому я обошел кровать, протянул руку, схватил ее за правую руку и медленно потянул ее рукав вверх.

Мое сердце замерло, и меня захлестнула волна тошноты. Ее рука была покрыта кровавыми порезами, которые тянулись от запястья до плеча. Затем я потянул ее за левый рукав. Там открывалась та же картина. Я просто стоял, а моя голова шла кругом. Как такое могло произойти? Где я ошибся? Что случилось с моей маленькой девочкой, что заставило ее чувствовать себя так ужасно?

Никогда в жизни я не ощущал себя таким неудачником.

Одно дело быть наркоманом и вредить себе, видеть собственную дочь в агонии с изрезанными руками – это абсолютно иной уровень боли.

Так же, как я, следуя за Богом, возвращался к KoЯn, я чувствовал, что теряю того самого человека, ради которого я изначально оставил свою карьеру. Каким-то образом я нашел в себе силы сдержаться ради Дженнеи и спокойно объяснил, что собираюсь ей помочь. Однако позже, когда я остался один, мне пришло в голову нечто такое, что испугало меня почти так же сильно, как порезы на руках Джиннеи.

Что, если все это происходит из-за того, что я вернулся в KoЯn?

Я часто задавался вопросом, почему нет какой-то системы, которая решает, кто может иметь детей, а кто нет. Подумайте об этом. Любой идиот может иметь ребенка. Возьмем, к примеру, меня. Я был алкоголиком, сидящим на метамфетамине. Я состоял в браке, обреченном на провал. Я проводил больше времени в турах, развлекаясь со своей группой, нежели дома, играя со своим ребенком. Ни разу не отец года. Конечно, я не был полным идиотом. Я помог создать успешную группу, и мы продали почти 40 млн копий альбомов, дважды получили Grammy. Более 10 лет мы были одними из первых в музыке. Переполненные концертные залы. Мировые турне. Церемонии вручения наград. Деньги. Слава. С точки зрения карьеры у нас было все. Правда, личная жизнь при этом была жалкой. Особенно моя.

Но даже идиоты могут измениться. После долгих лет жизни типичной рок-звезды, страдающей от наркозависимости, имеющей серьезные бытовые проблемы и в итоге дошедшей до развода, в 2005 году я решил принять приглашение моих друзей Эрика, Дага и Сэнди сходить в церковь.

Я только что вернулся в свой родной город Бейкерсфилд, штат Калифорния, чтобы быть ближе к своей семье. Как отец-одиночка я пытался вырастить шестилетнюю Джиннею сам, но мне нужна была помощь. Очень много помощи. Слава богу, мои родители были и остаются удивительными. Они безумно любили Джиннею, всячески помогали, но я все еще сопротивлялся. И я очень устал. Устал быть наркоманом. Жить двойной жизнью. Надоело бороться с депрессией, суицидальными мыслями. Чтобы завязать, я пробовал контролировать себя сам, я обращался за помощью к врачам, но все всегда заканчивалось ничем. Поэтому, когда Даг сказал: «Эй, Брайан, почему бы тебе не пойти с нами в церковь в воскресенье?», я решил пойти и дать Богу шанс.