Владлен Анжело - Отец русской революции. Книга первая. Взлёт и падение. Историко-публицистический роман (1867–1910 годы)

Изя сразу зарекомендовал себя с лучшей стороны. Великолепная память, любознательность, интерес к гуманитарным предметам: истории, географии, русской литературе и иностранным языкам – всё это привело к тому, что Изя в своём классе был в числе самых лучших учеников. Изя был эмоциональным подростком.

Неизгладимое впечатление на него произвела свободолюбивая лирика знаменитого украинского поэта Тараса Шевченко. Изя восхищался также борьбой гайдамаков, восставших против польского владычества.

Еврейский погром в Одессе весной 1881 г. произвёл неизгладимое впечатление на Изю Гельфанда. Аналогичные погромы произошли также в Киеве, Елизаветграде (Херсонской губернии) и других городах. К осени на юге России произошло не менее 160 (!) погромов. Зверства распространялись повсюду подобно лесному пожару. Вместо того, чтобы принять меры для наказания виновных – черносотенцев и антисемитов, правительство Александра Третьего попыталось разрешить проблему, к которой было приковано внимание мировой общественности, репрессиями по отношению к… жертвам!

В 1882 г. были обнародованы печально памятные «Майские законы», согласно которым евреи изгонялись из всех деревень и местечек даже в пределах черты оседлости.

В последующей интерпретации законы стали ещё более суровыми, ограничив всякое передвижение евреев и затруднив им торговлю. С помощью нехитрой игры слов города с десятитысячным населением были объявлены… деревнями (!), и из них было изгнано еврейское население… Какую цель преследовало самодержавие? Дело в том, что в городах Российской империи скопились миллионы безземельных крестьян: они не в состоянии были выкупить земельные наделы и хлынули в города, создав взрывоопасную ситуацию. Чтобы отвлечь внимание «черни» от истинных виновников её бедствий, царское самодержавие отдало сотни тысяч евреев ей на растерзание…

Вот в таких крайне неблагоприятных условиях Изе пришлось продолжать учёбу в Одесской гимназии. В этот период времени ему довелось прочесть роман Н. Г. Чернышевского «Что делать?», который произвёл на юношу неизгладимое впечатление.

Патологическая ненависть к самодержавию, поддерживаемому черносотенцами, жажда борьбы за социальную и национальную справедливость определили жизнь и судьбу юного Изи Гельфанда.

Гимназия, безусловно, способствовала его интеллектуальному развитию. Великолепные знания гуманитарных дисциплин явились фундаментом для последующего образования и приобретения необходимой в жизни квалификации. Однако продолжать учёбу в одном из российских вузов у Изи не было никакого желания.

К моменту окончания гимназии юный Гельфанд познакомился с произведениями Михайловского, Салтыкова-Щедрина, Успенского. Неизгладимое впечатление произвела на него книга Джона Милса, снабжённая примечаниями Н. Г. Чернышевского, которая стала его первой книгой по политэкономии. Сочинения русских писателей лишь усилили его патологическую неприязнь к царизму.

В 1885 г. Гельфанд успешно окончил гимназию. В этот период он познакомился со своим сверстником – неким Шаргородским. Они оба ненавидели царизм. Шаргородский предложил Гельфанду… «податься в террористы»! Однако Гельфанд считал необходимым вначале приобрести какую-нибудь специальность, чтобы зарабатывать на жизнь и не быть на иждивении родителей. Заодно можно будет «пообщаться» с рабочим классом. В ту пору идеи народничества ещё продолжали будоражить умы и души революционно настроенной молодёжи. Доводы Гельфанда убедили Шаргородского, и они вскоре устроились на работу в одну из механических мастерских Одесского морского порта в качестве учеников. Свободное от работы время приятели проводили вместе.

Прошёл год. Изя в совершенстве овладел специальностью слесаря-механика. Что касается «общения» с рабочим классом, радужные мечты не оправдались. Элементарное выживание рабочих стало жгучей проблемой их беспросветного бытия. Никаких свободолюбивых взглядов и идей Изя не услышал. И тогда он решил уехать за границу, в Швейцарию.

Если бы Изя мечтал о личном благополучии и обеспеченной будущей личной жизни, ему была бы прямая дорога за океан, в Америку, на другую сторону планеты, где сами улицы, казалось, были вымощены золотом! Изя своими глазами видел, как многие тысячи евреев, спасаясь от погромов, ежегодно покидали Одессу-маму, ставшую для них жестокой и бесчеловечной мачехой… Новая земля за Атлантическим океаном, где не было еврейских погромов, где перед всеми открывались равные возможности, манила одесских евреев с неудержимой силой!