Наташа Ридаль - «Весело жить и легко умирать». Виртуальные беседы с участием Николая Гумилева и Анны Ахматовой

ВЕДУЩИЙ . А каким был маленький Коля?

НИКОЛАЙ ГУМИЛЕВ . Меня очень баловали в детстве. Больше, чем моего старшего брата. Он был здоровый, красивый, обыкновенный мальчик, а я – слабый и хворый. Ну, конечно, моя мать жила в вечном страхе за меня и любила меня фантастически… И я любил ее больше всего на свете. Я всячески старался ей угодить. Я хотел, чтобы она гордилась мной.

ВЕДУЩИЙ . До 10 лет Коля был очень слабым, маленьким и худым. Он страдал сильными головными болями, которые полностью прекратились лишь к 15 годам, когда семья переехала в Тифлис. Естественно, что болезненному ребенку хотелось быть таким же сильным и ловким, как другие мальчишки. К тому же, обожаемый матерью, Коля ждал такой же любви и внимания к себе от других.

НИКОЛАЙ ГУМИЛЕВ . Я с детских лет был болезненно самолюбив. Я мучился и злился, когда брат перегонял меня в беге или лучше меня лазил по деревьям. Я хотел все делать лучше других, всегда быть первым. Во всем. Мне это при моей слабости было нелегко.

ВЕДУЩИЙ . С гимназическими друзьями Коля играл в солдатиков, позднее – в пиратов, ковбоев и индейцев, и уже в детских играх отличался поразительной смелостью. Читать он научился рано. Его первой книжкой стали сказки Андерсена, которые он полюбил на всю жизнь. С раннего детства Коля слышал рассказы отца и дяди о плаваниях и приключениях. Легко вообразить, с каким увлечением мальчик погружался в миры Майн Рида, Жюля Верна, Фенимора Купера. Он понял, что может и сам создавать миры, волшебные, прекрасные, преображающиеся силой его фантазии.

НИКОЛАЙ ГУМИЛЕВ . Мое детство было до странности волшебным. Я был действительно колдовским ребенком. Я жил в каком-то мною самим созданном мире, еще не понимая, что это мир поэзии.

ВЕДУЩИЙ . Коля был заводилой в играх, мастером на разные выдумки. И уже этим он отличался от своих сверстников. Впрочем, и Аня Горенко не была обычной девочкой.

ВАЛЕРИЯ СРЕЗНЕВСКАЯ . Наши семьи жили замкнуто. Все интересы отцов были связаны с Петербургом; матери – многодетные, обремененные хлопотами о детях и хозяйстве. Уже дворянского приволья не было нигде и в помине. Прислуга была вольнодумная и небрежная в работе. Жизнь дорогая. Гувернантки, большею частью швейцарки или немки, претенциозные и не ахти как образованные. Растить многочисленную семью было довольно сложно. Отсюда не всегда ровная атмосфера в доме; не всегда и ровные отношения между членами семьи. Не мудрено, что мы отдыхали, удаляясь от бдительных глаз, бродя в садах и гущах прекрасного, заброшенного, меланхолического Царского Села.

ВЕДУЩИЙ . У Ани Горенко тоже был свой волшебный мир, выдуманный ею, где она спасалась от повседневности и скуки. Писать стихи она начала в 11 лет, а незадолго до этого перенесла очень тяжелую болезнь, которая длилась несколько месяцев и привела к временной глухоте. Анна была уверена, что именно после этого таинственного недуга начала слышать голос Музы.

ВАЛЕРИЯ СРЕЗНЕВСКАЯ . Мне кажется, что Аня в семье пользовалась большой свободой. Она не признавала никакого насилия над собой – ни в физическом, ни, тем более, в психологическом плане.

ВЕДУЩИЙ . Вероятно, месяцы, проведенные под Севастополем, на берегу Стрелецкой бухты близ древнего Херсонеса, оказали большое влияние на формирование характера будущей поэтессы. Недаром здесь ее прозвали «дикой девочкой».

АННА АХМАТОВА . Вы не можете себе представить, каким чудовищем я была в те годы. Вы знаете, в каком виде тогда барышни ездили на пляж? Корсет, сверху лиф, две юбки – одна из них крахмальная – и шелковое платье. Наденет резиновую туфельку и особую шапочку, войдет в воду, плеснет на себя – и на берег. И тут появлялось чудовище – я – в платье на голом теле, босая. Я прыгала в море и уплывала часа на два. Возвращалась, надевала платье на мокрое тело – платье от соли торчало на мне колом… И так кудлатая, мокрая, бежала домой.

ВЕДУЩИЙ . Такое поведение шокировало не только провинциальных севастопольских барышень, но даже сестер.

АННА АХМАТОВА . Ия была очень особенная, суровая, строгая. Она была такой, какою читатели всегда представляли себе меня, и какою я никогда не была.

ВЕДУЩИЙ . На самом деле особенной была сама Анна. Однако если Коле Гумилеву для самоутверждения нужны были реальные подвиги, Аня Горенко, напротив, бежала от реальной жизни в мир своих фантазий и предчувствий, куда уводила ее Муза. Ей было 13 лет, когда семья Вали Тюльпановой переехала после пожара в нижний этаж дома Шухардиной, где Горенки снимали квартиру на втором этаже.