Эльдар Саттаров - Нить времен

«Когда во Франции наступил знаменитый май шестьдесят восьмого, – любил приговаривать Джиджи, поплевав на руки и хватаясь за черенок лопаты, – у нас в Италии ему исполнилось уже десять лет…» Те же самые фашисты из прошлого, функционеры Сало слетались, как коршуны, в Геную, славный город Сопротивления… Однажды утром я проснулся и обнаружил оккупантов… В городе, получившем медаль за восстание против фашистского режима… Старый сенатор Умберто Террачини назвал это оплеухой… Тысячи человек вышли на улицу XX сентября, слишком свежей была память… Незажившие раны, загнанные в угол подранки… Портовые рабочие, кораблестроители первыми лезут в драку с полицией… Прощай, красавица, прощай, прощай… На съезд прибыл и Карло Базиле, бывший префект города при Сало – а ведь он собственноручно подписывал указы об отправке сотен человек в концлагеря Германии!.. Мы привезем сотни уличных бойцов из Рима… Рим – «черный» город, всегда был и будет… Социальные центры там взлетают на воздух… «Они горят!..» – «Кто?..» – «Полицейские машины…» – «Где?..» Прямо возле центрального фонтана на площади Де Феррари… А это кто в фонтане барахтается?.. Ба! Да это же командир ихнего ОМОНа… Он не пытается выбраться, знает, будет хуже… О партизан, веди меня отсюда… Возвышается над ними с огнетушителем, в красно-желтой футболке, уличный боец из Рима… Карло Джулиани… Э-э-м-м, зачем ты здесь, сорок лет назад?!. А, ну ладно, реинкарнация… И возвращается ветер на круги своя… Я чувствую, готов на смерть… Раздаются выстрелы, как и сорок лет спустя, почти на том же месте… Прощай, красавица, прощай, прощай… Нет, в тот раз только один раненый был… Вот в Риме убили полицейского… У ворот Сан-Паоло… Если ты работаешь полицейским, которому приказали арестовать меня, ты можешь отказаться, тебе не обязательно выполнять приказ…

Когда ребята снова собрались у Альберта ровно через неделю, он рассказал им о дальнейшем развитии идей автономистского марксизма Марио Тронти, работавшего с Панцьери в редакции «Красных тетрадей». Разделяя теорию о необходимости политического самоуправления рабочего класса внутри капиталистического государства, в условиях фактического двоевластия, Тронти пришел к парадоксальному выводу о том, что сама модернизация капиталистического производства была вызвана классовой борьбой прошлых лет. С тех пор как пролетариат вышел на площадь Бастилии в июне 1848 года со словами «Свобода или смерть!» и начал сооружать баррикады, он стал главной движущей силой истории и уже никогда не переставал быть ею. Все видоизменения производственных сил, все процессы развития капитализма лишь следовали за борьбой рабочих и были ее непосредственными последствиями, а не наоборот, как это принято считать в историософии господствующего строя. «Вначале была классовая борьба» – Тронти назвал это свое утверждение научным тезисом и посвятил десятилетия своей жизни его отстаиванию, во всяком случае, до тех пор, пока не прошел в сенаторы от демократов. Сокращение рабочего дня или повышение заработной платы никогда не были самоцелью этой борьбы. Маркс предвидел, что с ростом капитала могут расти номинальная и реальная зарплата рабочих, но предупреждал, что вместе с ней будут расти и социальная пропасть между классами, и власть капитала над трудом. Поэтому стратегической целью борьбы рабочих всегда было подчинение производственных процессов общественным силам, иными словами – социализм на деле. У этой борьбы были свои приливы и отливы, говорил Тронти, но она всегда влияла на тот или иной выбор капитала, как хорошо организованной политической силы. Следствием таких вынужденных мер, вызванных борьбой рабочих, как правило, было усиление органической власти капитала, направленное на дальнейшую интеграцию пролетариата, его переваривание и усвоение. С другой стороны, этот вынужденный социальный реформизм мог быть использован пролетариатом до логического итога и отброшен в момент обострения противоречий ради качественного скачка к революции. Это было вопросом тактики. Тронти уверял, что сегодня стратегическая инициатива принадлежала уже не партиям, как сознательному авангарду, а всей компактной социальной массе рабочего класса, достигшего, параллельно с эволюцией капитализма, высокой степени исторической зрелости. Так сложилось в ходе исторического процесса, что связь между классом и партией (как и в нашем случае с КПРФ) оказалась разорванной по вполне очевидным причинам. Но в то же время отсутствие решительно действующей политической партии открывало широкое поле для новых форм автономной борьбы самих трудящихся, творческого подхода к неподчинению, организованному бездействию или снижению производительности через т. н. «итальянскую забастовку», политическому бойкоту и т. п., вплоть до захвата предприятий и самоуправления.