В. Румянцев - Нижне-Рейнская армия. Сто дней. Состав армии в Бельгийской кампании 1815 года

Во второй половине ХХ в. дискуссия по теме продолжилась, а расхождения в оценках численности Нижне-Рейнской армии приобрели еще более значительный характер, и разброс итоговых цифр достиг уже 11—14 тыс. чел. (от 116—117 тыс. 23 23 Dawson P.L. Battle for Paris. The Untold Story of the fighting after Waterloo. Barnsley: Frontline Books, 2019. P. 7; Gillespie-Payne J. Waterloo. In the Footsteps of the Commanders. Barnsley: Pen & Sword, 2004. P. 36; Malarski T. Waterloo 1815. Warszawa: Bellona, 2003. S. 33; Walter D. Preussische Heeresreformen 1807—1870. Militarische innovationen und der mythos der «Roonschen Reform». Paderborn: F. Schoningh, 2003. S. 311. до 127—130 тыс. 24 24 Franklin J. Waterloo 1815 (1). Quatre Bras. Oxford: Osprey Publishing Ltd., 2014. Р. 21; Nofi A. The Waterloo campaign. June 1815. Conshohocken: Combined Publishing, 1993. P. 38; Schom A. One Hundred Days. Napoleon’s Road to Waterloo. Oxford: Oxford University Press, 1993. P. 247; Wootten G. Waterloo 1815. Birth of Modern Europe. London: Osprey, 1992. Р. 28. ). Это объясняется разным подходом к учету различных категорий военнослужащих: артиллеристов, пионеров, музыкантов, прикомандированных егерей добровольческих формирований и т. д. Так, Д. Чандлер, оценивавший численность прусской армии в 117 тыс. чел., отметил, что учитывал только пехоту и кавалерию 25 25 Чандлер Д. Военные кампании Наполеона. М.: Центрполиграф, 2001. С. 617. В одной из более поздних своих работ этот же автор исчисляет состав Нижне-Рейнской армии к началу военных действий уже в 128 тыс. чел., очевидно включив в это число все категории военнослужащих ( Chandler D. Waterloo. The Hundred Days. Oxford: Osprey Publishing Ltd., 1997. P. 29, 210). , а С. Боудэн, дающий цифру в 130 тыс. чел., в свои расчеты включил артиллерию, в т. ч. артиллерийский поезд, и инженерные части. При этом данные полковых историй о численности личного состава, основывавшиеся на отчетных документах частей, нередко противоречат даже безукоризненным и прекрасно выверенным цифрам С. Боудэна, демонстрируя, что и на них невозможно опираться без всяких оговорок и сомнений.

Таким образом, назвать безусловно точную итоговую цифру численности личного состава Нижне-Рейнской армии даже в данный момент не представляется возможным, в т. ч. и по причине некоторого разброса исходных расчетных данных. В целом можно заключить, что хотя в научном обиходе находится необъятный массив подробных и информативных материалов по истории Бельгийской кампании, существует необходимость в увеличении объема привлекаемых сведений. Введение в оборот не опубликованных ранее документов, главным образом дневных полковых рапортов о «боевой численности» (Den Tages die Starke Rapporte Bestands und Combattantenlisten), позволит дать исчерпывающий ответ на многие вопросы. При соблюдении этого условия установление точной численности прусских войск к началу Бельгийской кампании может быть признано принципиально разрешимой задачей. В настоящей же работе основу цифровой информации составляют данные о численности прусской армии на 14 июня 1815 г., приведенные в исследовании С. Боудэна, имеющие, как представляется, максимальную степень правдоподобия.

В связи со всем вышеизложенным настоящая работа не претендует на абсолютную точность приведенных статистических данных. Так, например, совершенно очевидно, что перечень офицеров, командовавших подразделениями прусской армии, а также выбывших из строя в ходе Бельгийской кампании, не является полным и исчерпывающим. То же самое следует сказать относительно приведенных данных о численности Нижне-Рейнской армии. Тем не менее автор выражает надежду на то, что ему удалось выполнить поставленную задачу: предоставить широкому кругу специалистов и любителей военной истории систематизированный статистический материал о прусской армии, которая поставила точку в последней кампании революционных и наполеоновских войн.