Василий Песков - Полное собрание сочинений. Том 3. Ржаная песня

Крошечную козявку-термита днем нечасто увидишь. Зато ночью они идут на охоту целыми полчищами. Колонии насекомых не шибко приятное соседство для человека. Небрежно оставил бинокль – за ночь чехла не будет. Съедают. Рассказывают об одном арабе, который спать лег одетым, а утром проснулся Адам-Адамом – съели одежду. Съедают мебель, рамы картин, потолочные перекрытия, кое-где в Африке, спасая от термитов, ножки столов ставят в сосуды с водой.

Еще два слова об африканских строителях.

Берется ветка. На самом тонком конце (чтобы не забрались разбойники-обезьяны) крепится остов из жестких травинок. Потом берутся травинки помягче, и началось… В конце работы получается не то мешочек, не то дамская сумочка, не то рукавичка.

Птицу, хозяина домика, зовут ткачкой.

Всю ночь нам плохо спалось. Одолевали москиты. Над походной кроватью была опущена частая сетка. Но во сне раздетый человек то и дело касается сетки, и тогда проклятые насекомые огнем обжигают. Сна не было.

Поэтому всю ночь мы слушали звериный концерт. За линией сторожевых фонарей слышалось то рычание, то вкрадчивое мяуканье.

– Леопард… – сказал проводник.

Кто же не знает кровожадного, хитрого и осторожного хищника… Словом, не до сна было. Только проводник, примирившись с москитами, добавлял к звукам тревожной ночи беззаботный здоровый храп.

Утром мы спросили о леопарде.

– А-а… – сказал проводник и повел нас к хижине охотника-сомалийца. – Вот он…

Удивительное зрелище! Обрывок веревки держал пятнистого зверя у дерева. Леопард мирно проводил нас глазами и принялся глодать кость.

– Ручной, ручной… – закивал сомалиец-охотник.

Выяснилось: гепард, разновидность леопарда, чрезвычайно легко приручается. Пойманный взрослым, через полгода он уже не только берет пищу из рук, но и помогает хозяину на охоте. Его сажают на повозку, и он терпеливо сидит, пока повозка подбирается к стаду пасущихся антилоп. По условному знаку гепард неслышно соскакивает, как кошка, пригибаясь к земле, крадется. Потом стремительный бег. (Среди млекопитающих гепард – самый резвый бегун на коротких дистанциях.) Удар лапы. Рычанье… Однако хозяину гепард позволяет отнять добычу и посадить себя на веревку.

Яблоне семь лет. Она пустила корни в чернозем у оврага в тот самый год, когда умер старик. Всю жизнь старик бродил с топором и пилой – строил людям дома. Своего дома не имел человек. Умирать к внукам приехал. На бревнах возле завалинки положили фуфайку – пусть на солнце греется дед. А он не хотел сиднем сидеть. Сухие, как палки, руки уже не слушались, зато ноги, даже летом обутые в валенки, не знали покоя. Каждый день уходил старик в лес, приносил пучок палок. Из палок выросла загородка у дома. Загородка смешной, неровной гребенкой сбегала к оврагу. Проезжие улыбались:

– Умирать скоро, дед!..

– Умирать собирайся, а рожь сей…

Под осень слег старик. И только в самые теплые дни на бревнах, где лежала фуфайка, видели его сухую фигуру.

Перед смертью внуки решили позвать попа («все-таки старый человек…»). Поп недолго пробыл. Вышел из хаты рассерженный: «Нечестивый… Бога нет! Это на смертном-то одре…».

А дед попросил вывести его на порог. Летела белая паутина. Вокруг солнца сплелось решето из тонких серебряных ниток. Невидимый самолет оставил на небе светлую борозду. Старик глядел кверху, пока не заслезились глаза. Вздохнул, улыбнулся. Потом велел принести лопату. В конце картофельной грядки на огороде долго рыл неглубокую яму. На дне оврага, в лопухах велел отыскать припасенный ранее саженец: «Ну вот… Это на память, что жил. А вам бы при жизни надо иметь. Земля тут в самый раз. Добудьте антоновку, побольше антоновки. А там, в уголке, у оврага хорошо бы черемуху. Обязательно. Не одной картошкой сыт человек». Через три дня умер старик.

Семь лет прошло. Чуть покосился к оврагу забор из палок. Выросла яблоня. Зимой огород засыпают белые звезды снега. Наливными яблоками висят на ветках тяжелые снегири. Придет весна, беззаботные внуки опять посадят картошку под яблоней. И невдомек им, как сиротливо и скучно стоять дедовской яблоне одной у оврага…