Николай Ежов - От фракционности к открытой контрреволюции. Нарком НКВД свидетельствует

О целях этой маскировки с неприкрытой циничностью заявил на следствии один из участников контрреволюционной группировки – Ткаченко.

На вопрос следователя, с какими целям он вступил в партию, он ответил:

«Для реального осуществления этих действий (речь шла о вредительских действиях, Н.Е.) нужно быть членом партии, так как будучи вне рядов ее, наша работа была бы затруднительна».

При проверке партдокументов выявлено много случаев, когда исключенные из партии троцкисты и зиновьевцы не сдавали свои партбилеты, сохраняли их при себе, переезжали в другие организации, обманным образом вставали на учет и продолжали числиться членами партии.

Вот некоторые примеры.

В Воронежской области разоблачены активные троцкисты-заведующий райнаробраза Выборнов в директор школы Макаренко, которые ранее были исключены из партии за троцкистскую работу в Тюменском педагогическом институте. После исключения Макаренко и Выборнов, не сдав своих партбилетов, выкрали в Тюменском райкоме свои учетные карточки, одновременно выкрав и еще 38 учетных карточек других членов партии. Имея на руках партийные билеты и учетные карточки, Выборнов и Макаренко внесли в эти документы исправления и недостающие отметки, переехали в Воронежскую область, устроилась на ответственной работе в органах Наркомпроса и продолжали там вести свою контрреволюционную троцкистскую деятельность.

В Ленинграде при проверке партдокументов выявлен активный участник троцкистско-зиновьевской оппозиции – Дамбе, дважды исключавшийся из партии. Чтобы скрыть это, он похитил в Центральном райкоме ВКП(б) в Ленинграде 5 чистых бланков учетных партийных карточек, снял со старой учетной карточки марку о прохождении чистки в 1933 году и переклеил ее в новую учетную карточку, заполнив ее заново. Затем он встал на учет в другом районе и продолжал вести свою троцкистскую работу.

Нет такой пакости и гнусности перед которой остановились бы троцкисты и зиновьевцы в своей борьбе против партии и советской власти.

В этой борьбе они используют все средства, все пути, лишь бы осуществить свою затаенную цель – любыми путями и способами прокрасться к власти, чтобы осуществить реставрацию капитализма [100] Ленин т. XXVII, стр. 366. .

Двурушничество, террор против лучших людей пролетариата и его партии и прямая связь с фашистами – таковы методы троцкистов и зиновьевцев в их борьбе против пролетарской диктатуры.

Будучи пойманы с поличным, главари этой преступной банды Зиновьев, Каменев, Мрачковский и другие вынуждены были на процессе троцкистско-зиновьевского террористического контрреволюционного центра, состоявшемся в августе 1936 года, публично перед всем миром признаться в этих злодеяниях. Они говорили на процессе, что признают свою контрреволюционную борьбу с пролетарской диктатурой, признают все применявшиеся ими предательские методы борьбы. В своих выступлениях на процессе они пытались создать впечатление искренней раскаянности. Но в действительности это был лишь дальнейший этап их двурушнической тактики. Они и на суде не все сказали.

Они признали часть своих преступлений, в которых и без того они было достаточно изоблечены. Но сделали они это с тем, чтобы обеспечить своим последышам возможность продолжения контрреволюционной работы.

Дальнейшее следствие доказало до какой черты докатились троцкисты, зиновьевцы и их подручные.

Этот материал значительно дополняет состав их тягчайшего преступления перед пролетарской революцией по сравнению с тем, что было вскрыто на процессе.

Будучи сами разоблачены пролетарским правосудием, троцкисты и зиновьевцы не выдали своих прямых пособников, стараясь скрыть свои преступные резервы.

Только дальнейшее следствие помогло раскрыть существование троцкистского параллельного центра, о котором на процессе Зиновьев, Каменев и др. только проговаривались. Лишь после процесса над объединенным троцкистско-зиновьевским центром удалось установить наличие параллельного центра и разоблачить ряд скрытых сторонников троцкистов и зиновьевцев, о которых на процессе ни слова не говорилось.

Более того, только после августовского суда стало ясно, что Зиновьев, Каменев и все остальные подсудимые, несмотря на свое старание казаться искренними в признании своих преступлений, скрыли от следствия и суда самые темные, самые отвратительные стороны контрреволюционной деятельности.