Мартин Линднер - Навигатор по цифровому образованию

9. Вредное влияние на мышление, письмо и чтение

Если новая техника связана с мышлением, письмом или чтением, то она определенно меняет наши способы мышления, письма и чтения к худшему. В 1870 году критики считали открытки гвоздями, вбитыми в гроб культуры письма. Американская ассоциация издателей газет обсуждала в 1897 году вопрос «Снижают ли [пишущие машинки] литературный уровень работ репортеров?» («[Do typewriters] lower the literary grade of work done by reporters?»). В газете Neue Zürcher Zeitung , в свою очередь, в 2002 году можно было прочитать, что печатная машинка благодаря разной интенсивности окраски букв и издаваемым ею звукам воплощает индивидуальность и напоминает о музыке. Теперь это уже ушло в прошлое, и аккуратный шрифт провоцирует, «как известно», небрежнее относиться к содержанию. Петер Хартлинг объяснял в 1994 году в журнале Marbacher Magazin : «Знатоку все-таки заметно, что на прозе поэта, работающего на компьютере, лежит неуловимый отпечаток страха перед зависанием системы». В Университете Делавэра в 1990 году провели исследование, результаты которого были опубликованы в журнале Academic Computing , и установили, что студенты, работающие на компьютерах Apple Macintosh с их графическим интерфейсом, делают больше опечаток по сравнению с пользователями PC, а также более небрежно пишут, используют более простые структуры предложения и детский словарный запас. Более актуальный вариант этих претензий – жалобы на «на легко усваиваемые кусочки текста и диаграммы» программы для подготовки презентаций Powerpoint, которые «делают мышление более плоским» (Spiegel, 2004), а также якобы снижающуюся способность вообще воспринимать длинные тексты.

Каждая технология должна заново проходить все эти стадии, как показывает неожиданно усилившаяся в последние годы критика интернета. По крайней мере, ее усиление было неожиданным для меня; в 1995 году я думала, что дискуссия, которую мы по сути ведем по поводу интернета с 2008 года, закончится еще в 1998-м. В тот момент, когда критика появившейся в 1994 году World Wide Web вступила в конечную фазу, различные новинки, вроде Twitter или Facebook, как раз начали проходить через первые стадии критики. А когда все привыкнут к социальным сетям, появятся другие ужасные новшества, которые начнут свой путь по критическим фазам с самого начала.

Когда я писала статью в 2009-м, iPhone (образца 2007 года) как раз миновал стадии критики, которые мы помним по 90-м годам, когда начали появляться мобильные телефоны: «Никому не нужен», «Мне не нужен» и «Это только для выпендрежников». Началась шестая стадия, «Я тоже купил себе такой iPhone – ну и дорогой же он!». Телефон нравился, цена – нет.

В 2013-м самые первые стадии критики проходят движение «Quantified Self» [12] Движение, направленное на самопознание через сбор измеряемых данных о своей повседневной жизни. – Прим. пер. и очки Google Glass. В газете «Франкфуртер альгемайне цайтунг» в октябре 2013 года вышла статья о Google Glass под названием «Тупее и с перспективой» («Dümmer mit Aussicht»), где можно было обнаружить почти все аргументы ранних стадий критики: «Никто в здравом уме не будет разгуливать с этой штукой». Эти очки умеют все то же, что и смартфон. Наверное, к ним можно привыкнуть, пишет фельетонистка, «и все-таки: я не могу разглядеть в них смысл». Это тот же самый аргумент номер 1: «Но что может быть полезного в этой штуке?».

Сейчас кажется, что должно пройти десять-пятнадцать лет, прежде чем новшество пройдет через все стадии предсказуемой критики.

Найдя все эти многочисленные чудесные цитаты, я думала, будто что-то узнала о плохих доводах против нового. Мне казалось, почтенный возраст этих аргументов и их постоянное возвращение – уже достаточное основание для того, чтобы понять: все это ерунда. Но существование ошибочных прогнозов само по себе еще ничего не доказывает.

Мне понадобилось некоторое время, чтобы вообще заметить существование также и оптимистических ошибочных прогнозов. Забавные своей ошибочностью пессимистические предсказания найти довольно легко: в сети их полно. Ошибочные оптимистические прогнозы я нашла с таким опозданием совсем не случайно – встречаются они намного реже. Но почему?

Возможно, конечно, пессимистических прогнозов просто больше. Этого нельзя исключать, особенно в Германии. Но, поскольку у нас нет никаких точных данных на этот счет, следует исходить из того, что их столько же, сколько и оптимистических. Возможно, ошибочных пессимистических прогнозов больше, поскольку оптимисты чаще оказываются правы. Это тоже маловероятно. Самым логичным мне кажется объяснение, что речь идет о статистическом артефакте, обусловленном тем, что я искала информацию почти исключительно в интернете. Вероятно, в последние десятилетия технооптимисты чаще публиковались в сети, чем техноскептики. Возможно, я не там искала.