Полина Мохова - Больница здорового человека. Как люди изменили медицину во время пандемии

Очень важно, что система перестает быть замкнутой, как только в больнице появляются посторонние глаза. Чем бы конкретно ни занимались волонтеры в палатах или на подступах к ним, они всегда решают одну и ту же проблему: замечают слабые места, которых уже не отлавливает замыленный взгляд штатных сотрудников, и пытаются решить их самостоятельно, а затем, если не получается, передают на уровень выше. Таким образом, делая систему более прозрачной, волонтерство повышает качество медицинской помощи. Оно необходимо для того, чтобы участники лечебного процесса друг друга слышали.

Чтобы позвать волонтеров, от врачей требуется определенное профессиональное мужество. Отважатся ли на это все российские больницы – не уверен, но это бы в разы ускорило развитие всей системы. В этом убеждает опыт других стран. «Особого русского пути», в том числе в этом вопросе, я убежден, не существует. Да, врачи видят в волонтерстве много рисков, и это совершенно естественно. Новые люди могут занести в палаты инфекцию, заболеть и умереть сами, выткнуть из розетки ИВЛ, упасть в обморок от происходящего с пациентом в реанимации… При желании количество ужастиков можно множить и множить, но все это – контролируемые риски.

На рисках и вероятностях строится вся медицина. Как вообще вмешиваться в вопросы жизни и смерти, не рискуя? Но все эти риски минимизируются качественным менеджментом, который вовсе не нужно изобретать с нуля. Лучший пример в мировой практике – это госпиталь St. Jude [1] Детская больница и исследовательский центр св. Иуды, основанный в 1962 году в Мичигане. Основная специализация клиники – детский рак. Клиника оказывает не только медицинскую помощь, но и социально-бытовую поддержку семьям детей: во время всего лечения они могут находиться рядом с пациентом. В больнице постоянно работают тысячи волонтеров. Прим. ред. . А теперь российские врачи могут посмотреть и на опыт 52-й больницы. И лучше даже: не только посмотреть со стороны, но и написать, позвонить, приехать… И в конце концов – попробовать поволонтерить самостоятельно. Ничего лучше, чтобы перенять этот опыт, и не придумаешь! В этом, кстати, нет ничего стыдного: волонтерство не знает чинов – оно уравнивает всех, и в этом его огромная сила.

Также крайне важно, чтобы медики перестали бояться просить о помощи. Я вижу, что для многих это пока сложновыполнимая задача. И бояться им есть чего. Например, региональный врач боится увольнения. Оно обернется для него катастрофой: он полжизни положил на получение сложного медицинского образования. В регионах часто нет альтернатив – работа есть только в родной больнице, и ему нельзя ее лишиться. Этот страх – одна из причин, почему в регионах мы нашли мало примеров волонтерства внутри больниц. А ведь люди стремились помогать не меньше, чем в Москве. Вторая причина – отсутствие релевантного опыта и, как мне кажется, примеров перед глазами.

Но я знаю, что изменения возможны. Как минимум потому, что у нас точно есть одна точка опоры, и это главврач. Главврач в больнице – царь и бог. Он по-настоящему главный – а зачастую и в принципе очень влиятельный человек в региональном масштабе. Внутри же своей клиники он волен принимать любые решения, вплоть до использования незарегистрированных препаратов и методов лечения. И да, ему есть чего бояться – его тоже могут уволить. Но стоит помнить, что в больнице неотлаженный процесс неизбежно приводит к смерти пациентов. Работа врача – всегда очень рискованный выбор. Я думаю, что секрет 52-й больницы – это ее главврач Марьяна Лысенко, сильный и свободный человек. Именно она дала добро на то, чтобы «открыть границы» для волонтеров, – и одним махом была решена целая цепочка проблем, связанных с функционированием больницы в пандемию.

Мне кажется, что сейчас, если врачи осознают свои потребности и открыто о них заявят, помогать придут очень многие. Люди хотят чувствовать себя нужными! Абсолютно все. Это естественная психологическая потребность. И особенно это важно сейчас – в постоянном ощущении, что мы ничего не можем изменить и ни на что не влияем в мире вокруг себя. Это ощущение начинает разъедать любого, кто хоть чуть-чуть оглядывается по сторонам. Он смотрит на этот ужас и думает: «Господи, ну я же должен что-то сделать, я же человек». Он обязательно придет на помощь.

P. S. Отдельного упоминания и благодарности заслуживает Саша Ванюков, человек, который организует работу с волонтерами в 52-й больнице и который рассказал мне об их опыте и предложил издать книгу. Саша, ты великий человек, и твой вклад в общее дело борьбы с ковидом неоценим. Я счастлив, что мы друзья, и я счастлив быть твоим современником!