Василий Ворон - Свободная касса! По ту сторону знаменитого прилавка

Отпуская работника на перерыв, менеджер говорил время, когда тому следовало вернуться: нормальные руководители обычно к перерыву добавляли минуты две-три, ибо до комнаты отдыха и обратно путь лежал не близкий. Впрочем, были и упыри, помешанные на точности (о них позже). Во всех внутренних помещениях ресторана висели часы, показывающие одинаковое время (их корректировали постоянно), хотя бывали и накладки. Прибегает кру с перерыва, менеджер глядит на часы: опоздал. Кру клянется, что в комнате отдыха часы показывают другое время – ситуация была обычная.

Позднее, в ресторане на Огарева, некоторые сообразительные сотрудники, опаздывающие на смену, сломя голову неслись к таймографу и аккуратно вынимали вилку из розетки (так, чтобы она все же торчала, но контакта не было). Ибо категорически запрещалось пробиваться, если сотрудник не был переодет в форму. Часы останавливались. Опаздывающий мчался переодеваться, возвращался к таймографу, втыкал вилку в розетку и пробивал хронокарту. На гневный вопрос менеджера на расписании, хитрец ссылался на таймограф: мол, все вопросы к нему 2 2 Автор будет часто отвлекаться с Пушки на открытые позже рестораны, так как без этого не обойтись – примечательные и смешные истории случались всюду .

Еще было запрещено пробивать чужую хронокарту – за это без разговоров увольняли.

По окончании смены и пробитии ухода, хронокарту опускали в специальный ящик, похожий на почтовый – оттуда ее забирали работники панч-команы. Много позже картонные хронокарты заменили электронными карточками, и таймограф тоже стал электронным. В этом случае обмануть электронику не получалось. Если сотрудник по ошибке нажимал не ту кнопку (например, вместо того, чтобы нажать кнопку «pause», означающее перерыв, нажимал «out»), следовало немедленно обратиться к сотруднику панч-тим, чтобы всё исправить.

Один сотрудник из доставки, лазая по компьютеру (во время выполнения служебных обязанностей), забрел в систему, которая фиксировала время прихода и ухода на работу всего персонала. Статус этого сотрудника для доступа в систему оказался высок и он обнаружил, что способен скорректировать собственное время самостоятельно. Что и проделал, выставив себе за весь месяц начало времени строго за пять минут до выхода на смену (пробиваться разрешалось не ранее чем за это время). Ведь, как известно, копейка рубль бережет, а из минут набегает час-другой.

Из добросовестных работников, приезжающих на смену загодя, перед началом очередного часа у таймографа выстраивалась целая очередь, и как только до назначенного времени оставалось 5 минут, все быстро и по порядку пробивались и шли по своим позициям.

С приходом электронных хронокарт работник был обязан отмечать уход на получасовой перерыв и его окончание, и поначалу многие забывали это делать. Либо отмечали уход, а приход нет, либо наоборот, или забывали отмечать перерыв. Рядом с таймографом в Сокольниках первое время висел плакат, где было написано: «Позор непробившимся!» и указывались номера и имена тех, кого позорили.

Вернемся, тем не менее, на Пушку. Начать стоит все же с вестибюля-прихожей. Он был с пирамидальной крышей, имеющей стеклянную вершину. Сейчас весь знаменитый ресторан на Пушке перестроен – это произошло из-за пожара, который случился 19 мая 2009 года и описание интерьеров ресторана ниже поможет показать, каким был дизайн самого первого ПБО в Москве.

Минуя холл, и непременно здороваясь с хозяйкой, любители фаст-фуда попадали в центральный зал. Насколько помнится, в отличие от остальных, он прозвища не получил. Слева торчали над столиками золотые пальмы, на стенах присутствовала жизнерадостная роспись. На крайней левой стене плескалось море, светило солнце и в волнах резвились чуждые тогда советскому человеку виндсерферы. На стене же, примыкающей к прилавку, была намалевана огромная корма американского автомобиля пятидесятых годов. Каждый инструктор, проводя экскурсию для новичка, непременно показывал на этот лимузин и говорил:

– Это Кадиллак Элвиса Пресли.

Было ли так на самом деле или иначе – не суть. Ошарашенному и полному иных впечатлений новичку было наплевать, на чем ездил король рок-н-ролла.

Пройдя вдоль прилавка направо, все без исключения попадали в «Европу», поделенную на «Францию» и «Англию» соответственно. Во «Франции» прямо на столе для трапезы торчала внушительная модель Эйфелевой башни.

Другая часть «Европы» располагалась вплотную к выходу, была огорожена некой невысокой декоративной стеной (она была утыкана искусственными травами-цветами) и в этой же стене была другая модель, а именно Часовая башня Вестминстерского дворца, в просторечии именуемая Биг-Беном. Модель, как нетрудно догадаться, была действующей. С часами сверяли время выхода на смену и ухода восвояси все работники зала. Часто опоздавшему на минуту или две с перерыва менеджер указывал на известную башню и сурово спрашивал: