Андрей Потапенко - Последняя подмосковная (Покровское-Стрешнево - неизвестные страницы)

После 1917 года, изгнанная из усадьбы и потерявшая все владения, прошедшая через заключение на Лубянке, она смогла-таки выехать за границу и умереть в 1924 году в Париже в довольно преклонных годах (более 80 лет). А в усадьбе в 1919 году был открыт музей усадебного быта, просуществовавший до 1927 года. Часть помещений использовалась при этом под жильё (об укладе такого же музея в смоленской усадьбе Барышниковых Алексино прекрасно повествует М.М.Пришвин в повести «Мирская чаша»). С 1930-х годов её занял под свои нужды «Аэрофлот». Вначале там был санаторий для лётчиков, в войну госпиталь, в 1950-е годы филиал военного санатория в Архангельском, затем НИИ гражданской авиации.

На рубеже 1970-1980-х годов «Аэрофлот» задумал устроить в усадьбе дом приёмов зарубежных делегаций, для чего были приглашены реставраторы объединения «Спецпроектреставрация». С этого момента для усадьбы началось безвременье, к нашим дням слишком затянувшееся. По свидетельствам самих реставраторов, сложности с проведением реставрационных работ были связаны с противодействием заказчика, настойчиво стремившегося внедрить своё понимание необходимых работ, в корне противоречившее научному подходу к делу реставрации: достаточно сказать, что заказчик настаивал на перестройке деревянной, самой ценной, части дома, восходящей к началу 1800-х годов, в кирпиче и на первоочередных работах на и без того находящихся в гораздо менее плачевном состоянии кирпичных пристройках. Начавшиеся, наконец, во второй половине 1980-х годов работы были прерваны мощным пожаром в марте 1992 года, уничтожившим значительную часть дома, включая весь верх его исторической части. Затем утраченные части были восстановлены (уже к концу 1995 года), началась отделка помещений, но в конце десятилетия работы были свёрнуты, «Аэрофлот» отказался от усадьбы и она пошла по рукам, непрерывно ветшая.

С того времени на протяжении уже нескольких десятилетий усадьба глядит омертвевшими окнами на воссозданный в середине 1990-х храм Покрова, давший ей имя, а прихожане взирают на причудливый, но безнадёжно заброшенный усадебный дом, который всё это время никак не мог обрести рачительного хозяина и, что самое досадное, исследователя.

Особенный ущерб ей был нанесён уже в 2010-е годы нерадивыми лазателями и облюбовавшими её людями без определённого места жительства. Значительная часть убранства была вновь осквернена, уничтожена подлинная облицовка каминов, воссозданная в ходе реставрации в конце 1990-х годов, горели угловая башня и полностью восстановленная в те же 1990-е годы оранжерея. Лишь в 2017 году она обрела хозяина (ГБУ «Мосприрода» под кураторством Правительства Москвы), который, судя по уже предпринятым действиям, в состоянии восстановить «титулованную сироту».

Вся обстановка буквально вопиет о том, чтобы создать в усадьбе культурно-исторический центр, точку притяжения для горожан, смыслобразующую для Северо-Западного округа, а также «подключить» к этому совершенно неизвестную им историческую составляющую, которая продолжается разрабатываться автором в этой книге. И, естественно, необходимо помнить, что – повторюсь – усадьба в её нынешнем виде и формировалась на протяжении всего XIX и начала ХХ веков как памятник строительству новой российской государственности после разорительной Смуты, где Стрешневы стали плечом к плечу с царствовавшими Романовыми. По сути, это настоящий памятник истории государства Российского XVII—XIX веков . Так что историческая символичность и значимость усадьбы более чем очевидна, осталось только увидеть и прочувствовать.

История усадьбы во времена Елизаветы Петровны изучена достаточно хорошо, и достаточно обстоятельно изложена в нашей первой книге. Но, к сожалению, до сих пор остаются неопубликованными хранящиеся в фонде Шаховских-Глебовых-Стрешневых в Государственном Историческом музее интереснейшие доклады К.В.Сивкова на семинарии для экскурсоводов в Управлении музеями-усадьбами Наркомпроса – как о вотчинных архивах вообще и архиве Покровского-Стрешнева в частности, зачитанный 28 апреля 1926 г., так и особенно об усадебном укладе Покровского-Стрешнева, сделанный 12 мая того же года. Приводимые в них данные обогащают общую картину положения дел в усадьбе и дают возможность сделать дополнения к некоторым уже упоминавшимся реалиям.

Что касается усадебного уклада, то Сивков опирался в своём докладе на три плана усадьбы. Первый, с инициалами Ф. И. Г. (Фёдор Иванович Глебов) он относил к 1770-1780-м годам, отмечая, что в его экспликации не описывается ряд указанных на чертеже построек. На другом плане, 1805 года, сад тот же, но дом уже другой. Наконец, третий, времён Шаховской, с Елизаветином и Иваньковом (всё владение), который он относит «к концу XIX или даже началу XX века».