Ольга Жирова - Фронтовой дневник танкиста

И вернётся друг твой дорогой.

За торговлю телом и душою

Заиграет кровь твоя душой.

Сентябрь 1943 года, город Гжатск

(Записано в сентябре 1943 года в городе Гжатск)

Серая юбка

Когда море шумит бирюзой,

Опасайся шального поступка.

У неё голубые глаза,

И дорожная серая юбка.

Увидавши её на борту,

Капитан вылезает из рубки.

И становится с трубкой во рту,

Рядом с девушкой в серенькой юбке.

Говорит о пройдённом пути,

Сам любуется морем и шлюпкой,

Зорко смотрит на девичью грудь,

И на ножки под серенькой юбкой.

Когда море покрывалось мглой,

И закат покрывался огнями

И она, не владея собой

Отдалась своему капитану.

А наутро нашли моряки

Позабытую верную трубку

И при матовом свете луны

Всю измятую серую юбку.

Не горюй ты, моряк, не грусти,

Не зови ты на помощь норд-веста,

Ведь она из богатой семьи

И английского лорда невеста.

А как кончится рейс, наконец,

Мисс уедет на беленькой шлюпке,

И другой поведёт под венец,

Эту девушку в серенькой юбке.

И недолго спустя у врача,

Капитан положил свою трубку.

Проклинал он судьбу и себя

И дорожную серую юбку.

Городе Вязьма, октябрь 1943 года.

(Записано в октябре 1943 года в городе Вязьме)

Любимой

Не тоскуй, не печалься, родная,

Отгони набежавшую грусть.

Может быть я к тебе, моя дорогая

С долгожданной Победой вернусь.

Не томи понапрасну тревогу

О судьбе моей, о фронтовой.

Никогда не забуду дорогу,

Где вдвоём проходили с тобой.

Заводской парк, густую аллею,

Где любила гулять молодёжь.

И завод, где себя не жалея

Ты сегодня Победу куёшь.

И мечту о рождении сына

О совместном труде и борьбе.

Через чёрные камни Берлина

Проложу я дорогу к тебе.

Не тоскуй же, моя ты родная,

Отгони набежавшую грусть.

Может быть я к тебе, дорогая

С долгожданной Победой вернусь.

Но и пусть далёко я буду

И другие тебя увлекут.

Всё равно я тебя не забуду

Ни на несколько даже минут.

Страна Россия, город Смоленск, ноябрь 1943 год.

(Записано в ноябре 1943 года в Смоленске)

Стоял на шоссе Смоленск – Витебск с подбитым танком. Сделали землянку и загорали вдвоём с механиком около месяца. Жизнь шла скучная. Очень хотели быстрее отправиться в часть, но надо было ждать помощи.

В землянке

Бьётся в тесной печурке огонь,

На поленьях смола, как слеза.

И поёт мне в землянке гармонь

Про улыбку твою и глаза.

Про тебя мне шептали кусты

В белоснежных полях под Москвой,

Я хочу, чтоб услышала ты,

Как тоскует мой голос живой.

Ты сейчас далеко-далеко,

Между нами снега и снега.

До тебя мне дойти нелегко,

А до смерти – четыре шага.

Пой, гармоника, вьюге назло,

Заплутавшее счастье зови.

Мне в холодной землянке тепло

От твоей негасимой любви.

г.Орша, 18 км., декабрь 1943 года

(Записано в декабре 1943 года в городе Орше)

Крутой, обрывистый берег реки, ветерок тихо серебрит воду. Шум войны не унимается, трескотня пулемётов увеличилась. Часто ухают тяжёлые снаряды поблизости у переправы через реку.

13 декабря был дан приказ нам подготовиться к походу, и выступить на исходные позиции (2-3 км от передовой). Вечером, 13 декабря, часов в пять, мы выехали на машине на рекогносцировку местности на передовую. Там, под огнём, рассматривали, где будем наступать на противника. Назад возвратились благополучно. Вдруг за мной начал бежать письмоносец и вслед кричать, чтобы я остановился. Начал ждать с волнением его подхода. Подойдя, он из полевой сумки вынул ценный треугольник маленького письма. Я сразу окаменел, боясь распечатывать его. Я долго стоял и думал о том, что получил первое письмо, за три года, из дома. Думал о том, что на моей местности был немец, и мог, что угодно натворить. И всё же, с большим трудом я осмелился распечатать ценное письмо. Быстро прочитал скромные строки маленького письмеца. Дома было всё благополучно, жили хорошо. Я был рад до безумия, что я имел счастье узнать о родных, и что, может быть, поимею счастье их всех увидеть. Время было мало, и поспешил ответить быстро на письмо.

Жив буду, напишу письмо. Иду в атаку на фрицев, мстить за своих родных. Отдав треугольник, я ушёл к своему танку. Ночью выехали к передовой, и в 6.00 двинулись всей бригадой в атаку. Форсировали речку и поехали дальше. При третьей атаке, 16 декабря, подорвался на мине, они были незаметно замаскированы на картофельном поле.