Анатолий Терещенко: Апостолы фронтового Смерша

Когда мы спустились в убежище и продвигались по темному подземелью, освещая его фонариками, Фосс нервничал, рвался вперед и пытался уйти от нас… мы стали более внимательно следить за ним, так как в первые часы плена Фосс уже пытался перерезать себе вены…

Мы пошли в сад и стали пристально ко всему приглядываться. В центре сада около Голубой столовой находился большой цементный бассейн, но воды в нем не было. На дне бассейна лежало около 40 трупов. Фосс на мгновение остановился и воскликнул: «О! Гитлер!» Действительно, один из мертвецов, лежавший третьим справа, был похож на Гитлера: с такими же, как у него, усиками и челкой набок. На нем был синий бостоновый костюм, но нам бросились в глаза заштопанные носки… Мы переглянулись: могли ли они принадлежать фюреру? В этот момент Фосс воскликнул: «Нет, нет! Это не он!» С учетом наступивших сумерек мы вернулись в штаб.

Утром следующего дня с группой солдат и немцами- опознавателями мы снова были во дворе Имперской канцелярии. Я принял решение внимательно рассмотреть труп с усиками, но его в котловане уже не оказалось. Я укорял себя за свою оплошность, так как этот труп могли выкрасть и профашистски настроенные немцы. Однако все было иначе. Имперскую канцелярию брала другая армия. Начальник отдела контрразведки этой армии полковник Карпенко распорядился «труп Гитлера» перенести в помещение для его опознания. Наряду с другими лицами на опознание «трупа Гитлера» был приглашен и советский дипломат Смирнов, который до войны работал в Германии и не раз встречался с Гитлером.

Когда мы предложили опознавателям осмотреть мертвеца, то один из них заявил, что это и есть Гитлер, а пятеро утверждали обратное… В саду, налево от входа в «фюрер-бункер», чернела воронка от бомбы или снаряда. В ней валялись куски бумаги, щепки, серые одеяла, а на дне лежал фаустпатрон. Солдат Иван Чураков стал опускаться в воронку, но я на него накричал: «Давай вылезай, еще взорвешься». Вылезая из воронки, Чураков увяз сапогами в рыхлой земле, а когда высвободился, то увидел чьи-то голые ноги. Он сразу закричал: «Товарищ подполковник, здесь находятся трупы».

Мертвецов было двое — мужчина и женщина. Я распорядился вытащить их. По обгорелым лицам и обожженным телам нельзя было определить, чьи это были трупы. Из гуманных побуждений мы их завернули в одеяла и вновь зарыли в эту же воронку…

Между тем это были трупы Гитлера и Евы Браун, но такая мысль у нас возникла уже позднее… В этой же воронке группа розыска обнаружила двух мертвых собак — овчарку и щенка. Как потом было установлено, овчарка принадлежала Гитлеру, а щенок — Еве Браун…»

Как уже отмечалось, объект «Имперская канцелярия» был в зоне ответственности 301-й стрелковой дивизии 5-й ударной армии, поэтому найденные группой Клименко останки фюрера, его супруги и собак пришлось элементарно «воровать у соседей». Они были благополучно перевезены на автомашине в ящиках в зону расположения 3-й ударной армии. Начальник контрразведки 5-й ударной армии полковник Карпенко пожаловался в Управление контрразведки Смерш фронта, обвинив Клименко в краже у них Геббельса и Гитлера. Но победителей, как говорится, не судят, хотя и пожурили.

А потом начался трудный процесс идентификации останков, он хорошо освещен в книге «Агония и смерть Адольфа Гитлера» (М.: — Звонница, 2000), где были опубликованы рассекреченные документы ФСБ.

По-разному вели себя задержанные военные преступники. Когда Клименко оформлял процедуру опознания трупа Геббельса, он каждому свидетелю из числа «сидельцев» бункера задавал вопросы. Одни хмурились, не поднимая глаз, другие дрожали от страха, третьи плакали. Потом труп был сожжен.

2 мая были найдены трупы Гитлера и Браун. Вот акт их обнаружения, составленный в штабе фронта:

«2 мая 1945 года в центре г. Берлина в здании бомбоубежища германской рейхсканцелярии в нескольких метрах от входных дверей подполковником Клименко, майорами Быстровым, Хазиным в присутствии жителей г. Берлина, немцев Ланге Вильгельма — повара рейхсканцелярии и Карла Шнайдера — техника гаража рейхсканцелярии в 17.00 были обнаружены обгоревшие трупы мужчины и женщины, причем труп мужчины низкого роста, ступня правой ноги в полусогнутом состоянии (колченогий), с обгоревшим металлическим протезом, остатки обгоревшего мундира формы партии НСДАП, золотой партийный значок, обгоревший, и у обгоревшего трупа женщины обнаружен золотой обгоревший портсигар, на трупе партийный золотой значок члена НСДАП и обгоревшая золотая брошь…»