Феликс Мартин: Money. Неофициальная биография денег

– И это еще не все. Я описал только практический аспект. Не будем забывать, что все эти проблемы вызваны неправильным пониманием денег. Но разве можно исправить политику, не наведя порядок в идеях, на которых она основана? Так что перемены потребуются и в интеллектуальной сфере.

Я считаю, что экономика – ключ ко всему. Современная ортодоксальная экономика – это набор крайне убедительных идей, пропитавших не только атмосферу центробанков и министерств финансов, но и поп-культуру, и личную этику, – а в центре ее лежит традиционный взгляд на деньги. В долгосрочной перспективе реформа экономики гораздо важнее любых политических шагов, о которых я говорил чуть выше. И так же как в случае с финансовой политикой, полумерами тут не обойтись. Нам необходимо провести наконец давно назревшую реформацию. Нам нужно переформатировать экономику, чтобы она исходила из реалистичного понимания денег. В рамках альтернативной денежной концепции понимание экономики включает в себя понимание политики, истории, психологии – и этики. В преподавание экономики необходимо интегрировать и практические навыки работы в сфере финансов и коммерции, которым сегодня обучают в бизнес-школах, и глубокое понимание сущности институтов и их эволюции, входящей в программу исторических факультетов. Ведь, как выразился Бэджет, «ни один абстрактный аргумент, ни одно математическое вычисление» не объяснят нам, на чем в реальном мире зиждутся доверие и надежность. В то же самое время экономике нужна способность трезво анализировать моральные и политические дилеммы, которые разбирают на факультетах философии и политологии, ибо, как сказал Кейнс, «экономика – гуманитарная, а не естественная наука». Итак, экономист должен быть «в какой-то степени математиком, историком, политиком и философом».

– Ага, то есть после того как мы с помощью инфляции ликвидировали свои долги и провели эвтаназию банковского сектора, нам всего-то и остается, что полностью переосмыслить экономику от начала и до конца. Прости, если я говорю как напрочь лишенный воображения человек, но все это кажется мне бессмысленным радикализмом, к тому же совершенно нереалистичным. Уж извини, но если ты предлагаешь голосовать за общество, регулирование и усиление роли правительства против индивидуализма, свободы выбора и рынка, то на меня не рассчитывай. Они – наша единственная надежда. Если ты хочешь, чтобы я выкинул из головы все, чему нас учит экономика, и начал все с нуля, – тоже не выйдет. Если долгая карьера в бизнесе чему-то меня и научила, так это тому, что не стоит тратить время на безнадежные затеи, какими бы блистательными они ни казались.

– Но я с тобой согласен! И практический, и интеллектуальный аспекты реформы, которые я описал, вовсе не призваны разжечь костер мировой социалистической революции – скорее наоборот.

Сегодня, впервые за жизнь целого поколения, если не двух, многие – в особенности те, кто не относится к бенефициарам нынешней системы, – теряют веру в ее способность гарантировать нам мир, процветание, свободу и справедливость. Факты тебе и самому известны. Средний доход американских домохозяйств в последние 20 лет практически не вырос. Разница между доходами самых бедных и самых богатых достигла рекордных с 1930-х годов значений. Вся недвижимость принадлежит беби-бумерам, поэтому ни одному американцу моложе тридцати лет надеяться не на что. Эти проблемы возникли не вчера – они копились десятилетиями. Кризис просто вытащил их на поверхность и усугубил. Знаю, если я упомяну движение «Оккупай Уолл-стрит» или мадридских indignados , ты рассмеешься. Однако вопрос, который они задают, вполне разумен, если взглянуть на статистику. Вот этот вопрос: а так ли хорош капитализм?

Мы с тобой оба считаем, что недурен, – во всяком случае, лучше, чем его альтернативы. Однако если мы не объясним, что пошло не так, то никого не сможем убедить в своей правоте. Мою точку зрения ты знаешь: проблема не в капитализме, а в деньгах и в том, как мы на них смотрим. Ты можешь считать, что предложенные мной стратегии слишком радикальны, а интеллектуальные реформы нереалистичны. Но альтернативы – оставить все как есть или отказаться от капитализма – еще хуже. Для пущей убедительности я снова обращусь к авторитету выдающегося мыслителя прошлого, правда, на сей раз – одного из забытых гениев. Тебе не нравится идея о том, что денежным стандартом следует управлять, а центробанки должны отвечать перед правительством; ты считаешь, что правительство не должно мешать бизнесу. В нормальные времена такой поход вполне разумен. Но, как предупреждал Кейнс в 1923 году, те, кто слепо следует этому принципу, становятся «злейшими врагами того, что стремятся сохранить; единственное, что может сохранить неприкосновенность общественного договора, – это право государства переписать его устаревшие статьи; абсолютисты и сторонники святости раз и навсегда заключенного договора – вот кто настоящие поджигатели революции». Ты считаешь, что реформа экономики – безнадежное дело. Согласен, это очень трудная задача. Но поскольку, как писал Кейнс в 1936 году, «опасны идеи, а не личные интересы», эта реформа необходима – просто чтобы спасти деньги от них самих.