Леонид Млечин - Югославская трагедия

Демократическая оппозиция Пожареваца не участвовала в заседании городского совета. Решение приняли депутаты от Социалистической партии, партии радикалов, чей лидер Воислав Шешель сам сидел в тюрьме в Гааге, и партии «Сила Сербии» банкира Боголюба Карича. Эти же депутаты объявили субботу, 18 марта, днем траура в городе.

В Белграде гроб с телом Милошевича выставили в здании музея революции «25 мая» (день рождения создателя социалистической Югославии Йосипа Броз Тито). Прощание продолжалось три дня. В субботу, 18 марта, гражданская панихида прошла на площади Республики перед зданием парламента. Собралось, по подсчетам полиции, примерно пятьдесят тысяч человек. Молодых лиц практически не было, с ним прощались в основном пожилые люди, которые когда-то сделали его президентом страны. Выступали руководители его бывшей партии и российские посланцы. Геннадий Зюганов сказал, что Милошевича убили.

В Москве в аэропорту Шереметьево журналисты надеялась увидеть Миру Маркович, отправлявшуюся в Белград. Но на похороны не приехал никто из ближайших родственников Милошевича. Брат Борислав, бывший посол, не оправился после операции. Вдова и сын боялись уголовного преследования. Дочь не приехала в знак протеста — к ней не прислушались относительно места захоронения.

Российские журналисты писали, что сербские власти в страхе — боятся, что сербы воспользуются похоронами Милошевича и сметут нынешнюю власть. И лишь в «Комсомольской правде» в подборке материалов о смерти Милошевича появилась крохотная заметка под рубрикой «Взгляд из Белграда» и под названием «А сербы не горюют…»:

Наш соотечественник Илья Горячев прокомментировал по телефону, как в самой Сербии отреагировали на смерть экс-президента:

— Сербы в целом по Милошевичу не горюют. Наоборот, жалеют, что судили его не там и совсем не за то. Не могут простить ему, что сдал Косово. В Белграде видел только, как полсотни бабушек принесли цветы к офису партии Милошевича. А так, народ потрясла только новость, что Слободана хотят похоронить в Москве. СМИ поговорили об этом сутки, а потом все как-то затихло.

Политическая смерть Слободана Милошевича наступила задолго до его физической кончины. В нашей стране он, пожалуй, считается героической фигурой, защитником родины от внешнего врага. Поэтому его жизнь и смерть заслуживают подробного рассказа. Тем более, что его страна, Югославия, распалась почти одновременно с Советским Союзом. И югославская трагедия нам близка и понятна.

Кровопролитие в Югославии возвращает нас к одному и тому же вопросу: где корни трагедии, почему там началась война, которая продолжалась несколько лет? Каждый выстрел, звучавший на территории бывшей Югославии, эхом отдавался в России, от которой требовали присоединиться то к одной, то к другой стороне.

Я был свидетелем самых драматических поворотов этой совсем недавней истории, наблюдал за всеми главными действующими лицами югославской трагедии и успел увидеть то, что почти сразу стало историей.

Я впервые увидел Слободана Милошевича в феврале 1993 года и беседовал с ним. Президент Сербии терпеть не мог журналистов, старался с ними не встречаться и не давать интервью, но в тот момент сделал исключение для группы российских редакторов газет и журналов. Слушая президента, я делал пометки в блокноте. Записи сохранились.

— Я не фанатик, — говорил нам Милошевич. — Я не националист. Национализм — это катастрофа для политики в конце двадцатого века, что неминуемо ждет хорватов.

У президента Сербии холодное, пухлое, надменное лицо барина, вздернутый подбородок упрямца, зачесанные назад волосы. Милошевич редко улыбался и походил на наших былых партийных руководителей. Главной внешнеполитической проблемой для Сербии были в тот момент отношения с соседней Хорватией.

— В Хорватии существует тоталитарно-националистический режим, — объяснил свою позицию Милошевич. — Это ясно всему миру, но Загреб все равно получил поддержку.

— Как же Белград намерен вести переговоры с хорватами, если глава Сербии пользуется такими сильными выражениями?

— Ну, наши дипломаты таких слов не употребляют.

Вопросы отскакивают от Милошевича, как резиновый мячик от каменной стенки. Мало видел я таких холодных и безразличных людей. Он помешивает виски в своем стакане, наблюдая за тем, как подтаивает лед. Сделав большой глоток, посылает секретаря за коробкой сигар. Секретарь бежит на полусогнутых.