К. Сауснитис - В Саласпилсском лагере смерти (сборник воспоминаний)

Рабочий день заключенных не ограничивался и практически продолжался 12–14 и более часов.

В Саласпилсе, как и в других концентрационных лагерях, был в силе приказ начальника главного административно-хозяйственного управления СС о руководстве концентрационными лагерями. В этом приказе, в частности, говорится:

«4. Комендант лагеря лично ответственен за использование рабочей силы. Чтобы достигнуть максимальной производительности труда, использование этой рабочей силы должно быть реализовано в полном смысле слова до полного истощения сил.

5. Рабочий день не ограничен. Длительность рабочего дня зависит от производственной структуры лагеря и от характера выполняемой работы и определяется лично комендантом лагеря.

Эта ограда в Саласпилсском лагере смерти отделяла людей не только от свободы, но и от жизни

6. Вследствие этого коменданту лагеря вменяется в обязанность сокращать до предела все мероприятия, влекущие за собой сокращение рабочего дня (обеденное время, сборы и т. д.). Запрещаются различные переходы и обеденные перерывы…» [10] Нюрнбергский процесс над главными военными преступниками, том IV. Москва, Госюриздат, 1959, стр. 314–315.

Работать должны были как здоровые, так и больные. Совершенно истощенных и тяжелобольных помещали в лагерную больницу, где почти никакой медицинской помощи им не оказывалось; лагерная больница, по существу, служила преддверием смерти.

Саласпилс являлся центральным концентрационным лагерем с несколькими филиалами. Наибольшие из них были каменоломни Сауриеши и Бема, которые обеспечивали цементный завод Шмита. Кроме того, узники использовались еще на работах по добыче торфа в саласпилсском болоте, на известковом заводе, аэродроме, на строительстве дорог и других местах.

В Саласпилсском лагере и его отделениях фашистами была установлена изощренная система наказаний и устрашений, исходившая из «общих» указаний Гиммлера о концентрационных лагерях. В указаниях говорилось:

«Лагерь обнести колючей проволокой, через которую пропущен ток высокого напряжения.

Разумеется, если кто-нибудь вступит в запретную зону, в него стреляют. Если кто-нибудь на месте работы, скажем, на болоте или на строительстве дорог… делает попытку бежать — в него стреляют. Если кто-нибудь ведет себя нагло, строптиво…его сажают в темную одиночную камеру, где он получает только хлеб и воду, либо — прошу вас не пугаться, я воспользовался старым прусским каторжным уставом 1914–1918 гг. — …он получает 25 палочных ударов» [11] Бухенвальд. Документы и сообщения. Москва, Издательство иностранной литературы, 1962, стр. 37. .

В избиении и истязании узников Саласпидса участвовали фашисты различных рангов и их подручные. Особой жестокостью в обращении с узниками отличался начальник СД и гестапо Латвии штурмбаннфюрер Ланге, коменданты Саласпилсского лагеря Никкель и Краузе и их помощники — Теккемейер, Бергер, Хейер, а также подлые предатели латышского народа — Видуж, Тоне, Кандер, Селис и другие. Они организовывали кровавые экзекуции, расстреливали и вешали узников концлагеря в массовом порядке.

Так, Краузе натравливал на живых людей в Саласпилсе свою собаку-овчарку, а для Теккемейера лучшим развлечением было выслеживание из-за угла своей жертвы и нанесение ей неожиданного удара дубинкой по голове.

Старался из всех сил угодить своим хозяевам и другой предатель латышского народа — начальник строительства Саласпилсского лагеря смерти Качеровский. Его прогулки по территории лагеря совместно с штурмбаннфюрером Ланге всегда заканчивались человеческими жертвами. Качеровский был одним из активнейших инициаторов создания в лагере «конвейерной системы» по переноске заключенными на носилках земли из одного конца лагеря в другой и обратно. Все это было рассчитано на окончательное изматывание сил узников, эта «система» многим стоила жизни. За малейшее замедление темпа «конвейера» заключенные подвергались жестоким избиениям.

Поэтому тысячи советских людей и граждан братских социалистических стран, узнав, что Качеровский предстал перед советским судом, высказали в многочисленных письмах свое негодование по поводу тяжелых преступлений, совершенных им в Саласпилсском лагере смерти.

«Мы требуем от советского правосудия полного возмездия кровавому палачу Саласпилсского лагеря» — таково было единодушное требование честных людей.

По решению Верховного Суда Латвийской ССР Качеровский приговорен к высшей мере наказания — расстрелу.