Виктор Злобин - Уголовное дело Бориса Савинкова

В рамках операции «Трест» чекистами было создано так называемое «Монархическое объединение Центральной России» (МОЦР). Чекисты через свои каналы известили организацию Савинкова о существовании МОЦР и устроили встречу в Париже. Савинков поверил в существование «подполья» и согласился на нелегальный переход в Россию для знакомства с людьми МОЦР.

Любовь Ефимовна Дикгоф

В августе 1924 года Савинков нелегально приехал в СССР, куда был завлечен в результате указанной операции «Синдикат-2». Был арестован в г. Минске вместе со своей любовницей Любовью Ефимовной Дикгоф и ее мужем А.А. Дикгофом.

На суде Савинков признал свою вину и поражение в борьбе против советской власти. Свои показания он начал так: «Я, Борис Савинков, бывший член Боевой организации Партии социалистов-революционеров, друг и товарищ Егора Созонова и Ивана Каляева, участник убийств Плеве, великого князя Сергея Александровича, участник многих террористических актов, человек, всю жизнь работавший только для народа, во имя его, обвиняюсь ныне рабоче-крестьянской властью в том, что шел против русских рабочих и крестьян с оружием в руках».

Обложка уголовного дела Б.В. Савинкова

Постановление Президиума ЦИК СССР о передаче дела Б.В. Савинкова на рассмотрение в военную коллегию Верховного суда СССР. 22 августа 1922 г.

Следствие и суд в отношении Б. Савинкова прошли в рекордно короткие сроки.

Военная коллегия Верховного суда СССР 29 августа 1924 года приговорила его к высшей мере наказания — расстрелу. Верховный суд ходатайствовал перед Президиумом ЦИК СССР о смягчении приговора. Ходатайство было удовлетворено, расстрел заменен лишением свободы на 10 лет.

В заключении Савинков имел возможность заниматься литературным трудом, по некоторым данным, имел гостиничные условия. Встречался со своей любовницей Л.Е. Дикгоф. В сопровождении сотрудников ЧК бывал в ресторанах, а также на прогулках за городом. В это время он писал: «После тяжкой и долгой кровавой борьбы с вами, борьбы, в которой я сделал, может быть, больше, чем многие другие, я вам говорю: я прихожу сюда и заявляю без принуждения, свободно, не потому, что стоят с винтовкой за спиной: я признаю безоговорочно Советскую власть и никакой другой».

Савинков написал и послал письма некоторым руководителям белой эмиграции с призывом прекратить борьбу против Советской власти.

Феликс Эдмундович Дзержинский

Савинков также писал Ф. Дзержинскому: «…либо расстреливайте, либо дайте возможность работать; я был против вас, теперь я с вами… Я помню наш разговор в августе месяце. Вы были правы: недостаточно разочароваться в белых или зеленых, надо еще понять и оценить красных. С тех пор прошло много времени. Я многое передумал в тюрьме и — мне не стыдно сказать — многому научился. Я обращаюсь к Вам, гражданин Дзержинский: если Вы верите мне, освободите меня и дайте работу, все равно какую, пусть самую подчиненную. Может быть, и я пригожусь…».

По официальной версии, 7 мая 1925 года в здании ВЧК на Лубянке Савинков покончил жизнь самоубийством. Воспользовавшись отсутствием оконной решетки в комнате, где он находился по возвращении с прогулки, Борис Савинков выбросился из окна пятого этажа во двор.

Г.С. Сыроежкин [14] Книга издана в Советской России впервые в 1924 году в издательстве «Прибой».

В книге Е. Кочемировской «50 знаменитых самоубийц» приводится отчет непосредственного свидетеля гибели Савинкова — В.И. Сперанского: В комнате были Савинков, т. Сыроежкин и т. Пузицкий, последний из комнаты на некоторое время выходил… Я взглянул на свои часы — было 23 часа 20 минут, и в этот самый момент около окна послышался какой-то шум, что-то очень быстро мелькнуло в окне, я вскочил с дивана, и в это время из двора послышался как бы выстрел. Передо мной мелькнуло побледневшее лицо т. Пузицкого и несколько растерянное лицо т. Сыроежкина, стоявшего у самого окна. Т. Пузицкий крикнул: «Он выбросился из окна… надо скорее тревогу…» и с этими словами выбежал из комнаты…