Иосиф Сталин - Великая Отечественная война - выступления, беседы, комментарий

Сталин говорит, что он все-таки хотел бы знать от Черчилля дату начала операции «Оверлорд».

Черчилль отвечает, что он этого сейчас сказать не может, так как именно об этом, как он предполагает, будет разговор во время завтрака с президентом. Черчилль говорит далее, что он хотел бы передать маршалу Сталину карту, освещающую положение в Югославии. Возможно, маршал Сталин захочет сверить эту карту со своими данными.

Первая беседа Сталина с Рузвельтом состоялась днем 29 ноября.

Рузвельт говорит, что он, прежде всего, хотел бы передать маршалу Сталину некоторые материалы. Он, Рузвельт, получил отчет одного американского офицера, который провел 6 недель у партизан вместе с Тито. Рузвельт говорит, что он хотел бы, чтобы маршал Сталин ознакомился с этим отчетом, и просит Сталина вернуть этот материал после ознакомления. Далее Рузвельт вручает Сталину записку относительно предложения американской делегации на Московской конференции о предоставлении баз для американских бомбардировщиков, которые будут производить сквозную бомбардировку Германии. Рузвельт говорит, что он хотел бы также передать маршалу Сталину два предложения относительно подготовки к использованию советских авиабаз в Приморском крае, а также о подготовке к проведению военно-морской операции в северо-западной части Тихого океана.

Вручая Сталину две записки по этим вопросам, Рузвельт говорит, что он, конечно, считает это дело совершенно секретным, и обещает, что будут приняты все меры для того, чтобы эта секретность соблюдалась. Рузвельт говорит, что кроме этого вопроса имеется много других дел, которые он, Рузвельт, хотел бы обсудить с маршалом Сталиным, в частности было бы хорошо обсудить вопрос о будущем устройстве мира. Было бы желательно, если бы это можно было сделать еще до отъезда. Рузвельт говорит, что необходимо создать такую организацию, которая действительно обеспечила бы длительный мир после войны. Именно с этой целью он, Рузвельт, и предложил во время Московской конференции подписать Декларацию четырех держав, включив в нее Китай, который также будет иметь большое значение для будущего мира. Рузвельт добавляет, что он не спешит с тем, чтобы обсудить вопрос о подобного рода организации, но он был бы рад сделать это еще до отъезда.

Сталин замечает, что ничего такому обсуждению не препятствует и что этот вопрос можно обсудить.

Рузвельт говорит, что, как он представляет себе, после окончания войны должна быть создана мировая организация, которая будет основана на принципах Объединенных Наций, причем она будет заниматься не военными вопросами. Она не должна быть похожа на Лигу Наций. Она будет состоять из 35, а может быть, из 50 Объединенных Наций и будет давать рекомендации. Никакой другой власти, кроме дачи рекомендаций, эта организация не должна будет иметь. Такая организация должна заседать не в одном определенном месте, а в разных местах. Это было бы весьма эффективно. Рузвельт приводит как пример, что встреча 21-ой американской республики никогда не происходит два раза в одном и том же месте.

Сталин спрашивает, идет ли речь о европейской или о мировой организации.

Рузвельт отвечает, что это должна быть мировая организация.

Сталин спрашивает, из кого будет состоять исполнительный орган этой организации.

Рузвельт отвечает, что он подробно не помнит деталей, но он полагает, что Исполнительный комитет будет состоять из СССР, Великобритании, США, Китая, двух европейских стран, одной южноамериканской страны, одной страны Среднего Востока, одной страны Азии (кроме Китая), одного из британских доминионов. Рузвельт говорит, что Черчилль не согласен с этим предложением, так как англичане в этом случае будут иметь только два голоса – от Великобритании и от одного из доминионов. Рузвельт говорит далее, что этот Исполнительный комитет мог бы собраться в ближайшее время, но лучше не в Женеве и не в другом подобном специфическом месте. Этот Исполнительный комитет занимался бы сельскохозяйственными, продовольственными, экономическими проблемами, а также вопросами здравоохранения. Кроме этого комитета существовал бы, если можно так сказать, Полицейский комитет, то есть комитет стран, который следил бы за сохранением мира и за тем, чтобы не допустить новой агрессии со стороны Германии и Японии. Это был бы третий орган.

Сталин спрашивает, принимал ли бы этот комитет решения, обязательные для других стран? Если бы какая-либо страна отказалась выполнить принятое этим комитетом решение, что было бы тогда?