Александр Звягинцев - Под сетью и мечом [сборник]

«Если внутри смутно, нечисто, злобно, жадно, скверно, то не поможет никакая внешняя форма, никакой запрет, никакая угроза, никакое «избирательное право», — был убежден Ильин. Он сформулировал и три так называемые аксиомы правосознания: чувство собственного достоинства; способность к самообязыванию и самоуправлению; взаимное уважение и доверие людей друг к другу.

Как просто и точно. Как важно это именно для сегодняшней России, где во все времена законопослушание было не самой большой добродетелью. И может быть, от этого наши беды, а не только от дураков и плохих дорог, как привыкли мы бездумно повторять.

Родное Отечество и сегодня продолжает во многом оставаться страной обычаев. Но обычай обычаю рознь! И несмотря на все старания, пока нам очень непросто дается строительство правового государства, воспитание законопослушного гражданина.

Наша птица-тройка, увы, продолжает свой полет по наезженной веками колее. Наверное, именно потому во многих принятых, особенно на местах, законах нет-нет да и просматриваются вполне отчетливо не принципы современного права, единые для всех и обязательные для каждого, а тени недоброй памяти крепостного прошлого. В Конституции России записано: «Гражданин имеет право…» Новые же «крепостники» читают: «Смерд презренный…» И ничто, никто им не указ. За годы безвременья в стране уж больно окрепло желание жить по принципу «Что хочу, то и ворочу!». У нас зачастую форма правления существует не по аксиомам Ильина, а по Ницше с его уверенностью, что есть избранные и «свои», кому законы не писаны, а есть толпа и чужие, с которыми нет смысла церемониться. А совесть — это категория слабых — она лишь химера, которая отбирает силу у сильных. Так что тут не до аксиом Ильина. Чего же удивляться результату?

В социологии есть такое понятие — аномия. Так называют время, когда в обществе происходит падение престижа права. Когда законы и общепринятые нормы перестают оказывать воздействие на поведение людей. Аномия возникает тогда, когда все больше и больше людей проникаются мыслью, что свои права они не могут реализовать правовыми способами. Когда окружающая реальность буквально побуждает к двойной морали, вынуждает искать обходные пути для удовлетворения даже насущных нужд. В такие времена происходит переоценка всех ценностей и стереотипов поведения, жизнь общества перестает регулироваться правом, а само оно распадается на корпоративные группы, в которых действует своя мораль, складываются свои ценности. Разумеется, в такое время стремительно растет разгул, коррупция.

Думаю, всем нам эти приметы переживающего острую правовую недостаточность общества хорошо знакомы. Мы до сих пор не избавились от этого недуга, ставшего следствием грандиозных катаклизмов последних десятилетий нашей истории. Однако каждая эпоха у всех народов оставляет после себя зримые следы побед и разрушений. И последствия болезни, к сожалению, как мне представляется, будут сказываться еще долго.

«Духовное разложение наших дней должно быть изучено, опознано, вскрыто и сформулировано. И тогда найдутся силы для его преодоления». Таков один из заветов Ильина.

Возьмем только один аспект проблемы, связанный с отношением наших граждан к основе основ экономических отношений — собственности, богатству и способам его приобретения. В советскую эпоху официальная доктрина всячески пропагандировала нелюбовь к накопительству, мещанству. Ведь, по сути, речь шла о попытке построить процветающее, богатое государство из нищих людей. Не удалось. Потому что ориентиры были иллюзией, химерой, обманом.

Что же ныне? Новые поколения выбирают не только пепси. Ныне у значительной части молодых людей главный жизненный приоритет — заработать как можно больше, как можно быстрее. И — любым способом.

Недавно проводился социологический опрос, в ходе которого людям задавали вопрос: можно ли поступиться моралью ради того, чтобы разбогатеть? Среди пенсионеров только 21 процент согласился на то, чтобы их дети поступились моральными принципами ради богатства. А 59 процентов убежденно ответили: пусть их дети будут бедными, но честными.

И совершенно противоположная картина среди молодых. Только 28 процентов считают, что моральными принципами ради богатства жертвовать нельзя. А 54 процента готовы поступиться моралью и соображениями нравственными, если это потребуется для собственного обогащения.

За этими цифрами — целые поколения, готовые на все ради того, чтобы нечестным путем выбиться в люди, войти во власть. Но в России в бездуховные времена деньги и власть всегда ходили в обнимку с узилищем или смертью. Ведь между готовностью переступить через мораль и готовностью совершить преступление стоит очень маленький барьер. Одно неминуемо тянет за собой другое.